Рената Башарова "Яма. 100 лет спустя"

[Маруся]

Как Пусик стал главным рекламщиком

У Димы был самый-самый лучший рекламный сайт интим-услуг в городе! И цены низкие, и выше всех он в рейтинге конкурирующих площадок, и дизайн хорош! А самое главное, он был наш, днепропетровский, и все мы знали его владельца, Димку, как облупленного. А это весьма удобно. Нет, допустим, денег, чтоб в срок рассчитаться за рекламу, Димка с легкостью шел на уступки и ссужал нужную сумму. Сайт назывался «Pussy cats», и, как вы наверняка догадались, мы и Диму прозвали Пуси-ком, в честь его сайта. Даже не так. Сайт появился позже, в силу некоторых обстоятельств, о которых я напишу чуть ниже. Изначально Димка появился на горизонте как владелец интим-салона, который назывался «Pussy cats».

Помещение под салон он нашел хорошее, в центре города. На удивление быстро сколотил штат с помощью интернет-переписки на сайте знакомств. Там очень много анкет девочек, так называемых индивидуалок, которые занимаются проституцией не регулярно, от случая к случаю, без прикрытия, по собственной инициативе. Димка завязывал с дамами беседу и убеждал, что на фирме им будет спокойнее. Тут он прав. Индивидуалок частенько шерстили сотрудники милиции, брали «на горячем», прикидываясь клиентами, а потом, составляя протокол, предлагали альтернативу — или плати энную сумму и протокола не будет, или выписываем штраф за занятие проституцией. А для многих ин-дивидуалок протокол был смерти подобен! Если она студентка, то информацию доносили в деканат, если у девочки есть дети, которым или нужно поступать в будущем в юридический институт, или устраиваться на работу, где «пробивают» родословную, то проверяющие обязательно найдут данные матери о том, что она проститутка. А фирма от подобных казусов защищала, девочка могла не бояться за репутацию. Потом, многие клиенты, сняв девочку-ин-дивидуалку, просто не оплачивали услугу! А зачем? Кто ее защитит? Очень часто так и делали. Приехала по вызову, оплатил как положено — вперед, а после секса, выяснив, что она одна, забирал деньги и отправлял восвояси… Фирму же обманывать, естественно, остерегались. А сколько бывает и худших случаев? Вызывает один человек, приезжает индивидуалка, а там их пятеро! Начнешь сопротивляться — могут избить. Девочки, конечно, старались не афишировать того, что они без прикрытия, обманывали клиентов. Но опытного охотника за халявой обмануть не так-то просто. Мужик прекрасно знает, что на фирме администратор принимает звонок, привозит девочек водитель. А индивидуалка принимает звонок сама, приезжает на такси. Конечно, бывало, и на фирме администратор, для пущей эффективности, «косил» под девочку. Но это, при желании, несложно проверить! Когда дама уже приехала, пошла в душ, хитрый клиент снова набирал номер, по которому вызвал девочку. Если трубку брали — это фирма, и лучше не связываться, а если шли длинные гудки — ура, значит, сама, голубушка, принимала звонок! Опасно и непродуктивно, конечно. Многие рисковали таким образом лишь потому, что им не хотелось ходить на работу четко по графику. А практически любой салон требовал регулярного посещения, хотя бы предсказуемого. Пообещала выйти в четверг — приди. Не вышла, на следующую смену штраф положи. Димка обещал дамам, что посещение абсолютно свободное, поэтому многие девушки согласились попробовать.

Характер у Димки был заводной и веселый. Роста он был небольшого, худенький, симпатичный, шустренький, а главное, незлобливый. Девочек он не обижал, обеспечивал постоянным потоком работы. Сутками лично просиживал в Интернете, вылавливая на сайте клиентов. Дела пошли просто замечательно, Димка и мечтать до этого не мог о таких доходах. Но, как выяснилось, рано радоваться он начал. Не прошло и месяца со дня открытия фирмы — заявилась милиция и загребла всю честную компанию «Pussy cats» в отделение. В первый момент Пусик не особо испугался, он ведь платит «крыше»! Значит, должны вытащить — успокоил он испуганных девиц.

Надо сказать, что «крышу» он нашел по протекции соседа, когда-то служившего в СБУ, а на данный момент — пенсионера. Он-то и предложил Димке попробовать себя в этом бизнесе. До этого парень работал в крупной рекламной компании главным дизайнером. Зарплату получал солидную, был на хорошем счету у начальства. Через год работы, поднакопив нужную сумму, он, наконец, осуществил давнюю мечту, взял в автосалоне новенький автомобиль в кредит. Десять месяцев он аккуратно оплачивал квитанции в банке, перечисляя за автомобиль львиную долю зарплаты, ничто не предвещало беды… И вдруг, как гром среди ясного неба, — фирма закрывается! Бедный Димка не знал, куда бежать, где искать работу. Дизайнером устроиться не так и просто, даже при том, что ты профессионал в этом деле. Все хорошие места давно заняты, а начинать опять с нуля, то есть с помощника дизайнера, кредит не позволял! Тогда Димка рванул на рынок, устроился грузчиком, чтоб хоть как-то перебиться, пока ищет работу. Днем натаскается тяжестей, а под вечер просматривает новые вакансии. Но, как назло, везде твердили — уже взяли! В первый месяц он как-то худо-бедно выкроил денег на оплату кредита. Немного оставалось в загашнике, кой-чего заработал на рынке. На второй месяц он одолжил недостающую сумму у соседа. А на третий месяц он почти отчаялся! Работу с нужной зарплатой найти не удавалось, соседу в глаза смотреть стыдно, ведь обещал отдать через месяц. А заработка грузчика хватало лишь на оплату коммуналки и покупки еды. Тогда всегда аккуратный плательщик Димка решил повременить с квартплатой до лучших времен. Да и есть он почти бросил! Макароны, картошка, гречка, иногда овощи — вот и весь рацион. Но к концу третьего месяца нужной суммы все равно не накопилось, немного не хватало. Тогда он опять, краснея от стыда, сунулся к соседу, одолжить… Парень был на хорошем счету у бывшего милиционера, и он, не раздумывая, опять помог. Жалко ведь пацана, родители его погибли в аварии, когда Димке восемнадцать лет исполнилось, и он, на удивление, не скатился, а продолжил учебу, подрабатывая на рынке то грузчиком, то реализатором. А сейчас только-только начал на ноги становиться — такое невезение! Они разговорились, и сосед вдруг придумал выход из положения, пообещав протекцию. Димка идею одобрил — и закрутилось!

А сейчас в отделении он пытался вновь и вновь дозвониться «крыше», но трубку никто не брал… Тогда он решился побеспокоить соседа, разбудить среди ночи. Милиционеры вели себя невозмутимо и непонятливо, сколько Димка ни намекал им о проплате. Он еле выпросил обратно телефон, конфискованный при задержании, чтоб сделать последний звонок… Сосед очень удивился таким поворотом. Если проплачено, задержания быть не может! Тогда пенсионер сам начал набирать номер мальца, которому передал Димкины деньги, но телефон его уже был отключен… Старик разнервничался не на шутку, выпил корвалола и быстрым шагом направился на стоянку, за автомобилем. Сейчас приедет на место работы «крышевальщика» и выяснит ситуацию на месте! Домашнего адреса его он не знал, поэтому потребует у дежурного информацию…

А между тем в отделе по торговле людьми совершали обычную процедуру. Снимали отпечатки пальцев у всех соучастников преступной группировки, фотографировали в профиль и анфас, вели первые допросы, оформляли протоколы. Димка понял, что попал всерьез. Сосед говорил, что до такого не доходит никогда. Могут случайно замести, и то если идет разработка бань или гостиниц. Прицепом, так сказать, когда ловят портье «на горячем». Тогда фирма просто пишет свидетельские показания… А тут-то пришли на фирму! И его показания тянули лет на пять, как минимум…

Тем временем Димкин сосед рвал и метал, стоя в дежурке милиции. Он уже владел информацией о том, что его, дурака старого, обвели вокруг пальца! Сотрудника, которому он передал деньги, уволили с треском из органов три месяца назад за употребление наркотиков. «Вот старый дурак!» — корил себя мужик. Конечно, он давно расслабился, осел дома, в дела не вникал, лишь изредка созванивался с бывшими сослуживцами. И этот подонок, сопляк, подло воспользовался ситуацией, когда пенсионер попросил его о протекции… Недолго думая, он двинулся вверх по лестнице управления, на втором этаже которого находился перепуганный вусмерть узник Димка.

После долгих переговоров группировку «Pussy cats» милостиво отпустили, с тем условием, что Дима теперь должен им тысячу долларов, сегодня же. А так как Димка только начал, такой суммы, естественно, у него не оказалось. Сосед, досадуя, полез в кубышку и дал деньги парню. Димка, правда, обещал вернуть. Что ж, сам виноват, лопух старый! Из неприятного разговора с начальником отдела он понял, что его не сильно-то уважают. Вышел на пенсию, ну и сиди, не лезь в наши дела… Да, молодежь сейчас наглая, хваткая.

Пусик, понятно, приуныл. Работать дальше ему не запретили, но сумму за «крышу» назвали другую, в два раза больше… Что ж тогда ему останется? За «крышу» заплати, за квартиру заплати, реклама немало денег стоит… Еще и пара девчонок, перепуганные этим происшествием, отказались с ним сотрудничать, бизнес шел прахом! Он поделился своей проблемой с немолодой женщиной, коллегой. Пуси-ку она казалась опытной и неглупой. Звали ее… Наташа. Да, речь идет о старушке «Мулен Руж»! Они недавно познакомились, случайно столкнувшись в одной сауне, куда привезли визитки.

Наташа внимательно выслушала молодого человека и объяснила:

— Все понятно! Если б ты знал то, что знаю я… Но я тебе скажу, ладно уж. Менты просто разозлились, что ты начал работать без спроса, потому и заломили сейчас нереальную цену!

— Но мой сосед договаривался! — горячо возразил Пусик.

— А толку? Думаешь, они поверили твоему соседу? — высокомерно спросила Наташа. — Они решили, что ты его вызвонил, когда уже «приняли» вас…

— А что делать? — уныло спросил Пусик. — Они не скинут цену, хоть попозже, может, простят?

— Боже мой! — закатила глаза мадам и снисходительно усмехнулась. — Какие ж вы наивные, молодые, ну?! Нет, конечно. Зачем им это? Оттого, что тебе дорого платить, ты ж не бросишь бизнес? Будешь платить все равно, просто тебе меньше останется денег… Правильно говорю?

— Ну да, в принципе, — согласился Дима и вздохнул. — Хотя мне теперь почти ниче и не остается, у меня машина в кредите.

— Димка! Не горюй, — подмигнула ему Наташа и покровительственно похлопала по плечу. — Радуйся, что тебе посчастливилось со мной познакомиться. Я тебе уже говорила, кажется, что у меня братья работают в милиции?

— Нет, — покачал головой Пусик.

— Так вот, докладываю! — торжественно произнесла Наташа. — У меня такие связи, что тебе и не снилось, понял? И в принципе, я еще подумаю, захочу ли я тебе помочь.

— Я вроде пока не прошу! — возмутился Пусик.

— Не перебивай меня! — тут же взвизгнула Наташа и стукнула кулаком по столу. — Я б на твоем месте помалкивала! Как ты собираешься работать дальше? Себестоимость покрывать? Тогда — вперед! Раз не нужна тебе помощь — как хочешь!

— Наташа, чего ты нервничаешь? — удивился Пусик, понимая, что старушку доводить не стоит, она может быть полезна. — Конечно, нужна помощь, давай обсудим…

В общем, старушка помогла-таки Димке, и с того момента он платил нормальную цену, подъемную — пятьсот долларов в месяц. Конечно, мы-то знаем, что никаких братьев у нее и в помине не было, а договорилась она лично, напрямую, с начальником отдела по торговле людьми. Работала Наташа давно, лет восемь, поэтому милиция охотно шла ей навстречу и прислушивалась к ее доводам. Тем более, старушка им объяснила простую вещь: если Димке не сделают скидку, тот через месяцок закроется вообще, так как не вытягивает. И им, милиции, лучше иметь меньше, но наверняка.

Да, платил он меньше, но на этом преимущества заканчивались! Через пару месяцев работы Пусик понял — лучше б он платил больше!

Наташа настолько упивалась своим благородным поступком, что искренне возомнила себя наперсницей и лучшей подругой Пусика! За услугу он ее отблагодарил, конечно. И денег дал, и коньячок хороший подарил. Но Наташа была свято уверена, что он теперь ей по гроб жизни должен! Она беспардонно названивала ему в любое время суток, выливала на голову кучу ненужной информации. Стоило Димке сказать, что ему некогда болтать, она разъярялась и тыкала носом неблагодарного в свою услугу, проклинала его, угрожала! Короче, выносила мозг невероятно.

Позже, когда он сделал собственный рекламный сайт «Pussy cats», Наташа нахально потребовала разместить на нем рекламу и ее фирмы, об оплате услуги и речи не было, ведь Пусик ей должен! Димка, скрепя сердце, разместил несколько анкет. Но, как оказалось, еще больше усугубил ситуацию. Проклятая бабка теперь названивала еще чаще, требуя бесконечно менять фотографии для пущей эффективности. Когда он предложил ей лично подбирать фото и высылать ему по электронной почте, потому как он не может круглосуточно заниматься поиском фотографий для нее, Наташу чуть кондратий не прикондратил! Старушка решила, что он над ней издевается, ведь она не умела пользоваться компьютером. Тогда она поставила ему ультиматум — или делай рекламу, или пойду, пожалуюсь братьям, и фирму твою закроют!

В общем, довела Наташа парня до нервного тика. Он держался из последних сил, чтоб не сорваться и не отхлестать ее по морде. Но этого делать было нельзя, бабка тут же побежала бы к братьям! Ладно если б закрыли фирму, а могут и посадить… Тогда он решил, что надо бы подстраховаться, на будущее. С такой «подругой» непонятно, сколько еще продержится фирма. В один прекрасный день возьмет и напакостит, с нее станется! И он решил сделать свой рекламный сайт общим, городским. Фирм в городе много, и если каждая будет платить хотя бы по пятьдесят долларов в месяц, то жить можно! Он был хорошим дизайнером и на пару с программистом занялся улучшением сайта. Потом он проехался по фирмам с предложением размещать рекламу на его сайте, перезнакомился со всеми директорами в городе, и ему рассказали забавную вещь. Оказывается, никаких братьев у Наташи нет! Она просто неадекватная, вредная старуха, и с ней никто не хочет иметь дел. И закрыть его фирму она не сможет, так как ментам наплевать на ее жалобы, зачем им терять свой доход? Фирмы радостно приняли предложение Пусика, так как он просил за рекламу совсем не дорого. Вскоре доход с сайта превышал доход с фирмы! Со временем он и киевские фирмы уговорил сотрудничать, потом Харьков, Одессу…

Вы, наверное, спросите, а что ж с «Мулен Руж»? Она так и продолжает досаждать Димке? Нет! Пусик хорошенько щелкнул ее по носу напоследок. Зная Наташу и ее манеру одной рукой давать, а второй забирать, он придумал, как ей отомстить. Пусик пожаловался ей, что месяц подходит к концу, а за «крышу» платить нечем, и слезно попросил ссудить ему денег. Он даже не сомневался, что бабка не откажет, ведь потом она сможет спекулировать своей добротой еще пуще! В общем, деньги он у нее взял, а отдать «забыл»… Фирму он закрыл, так как ему дохода с сайта хватало с головой. А старушка «Мулен Руж» по сей день рвет и мечет, обещая при встрече превратить Пусика в прах!

P. S. Да, часто бывает так, что ты платишь — а деньги не доходят! И среди милиции есть аферисты, особенно те, что в отставке. И получается, что много фирм вроде платят, но деньги «наверх» не доходят. А это очень опасно, статью еще никто не отменял. Или берут с тебя за две фирмы, а «наверх» отдают лишь за одну, остальное — в карман. А когда приезжает киевская проверка… Вы думаете, с целью выявить коррупцию, закрыть фирмы? Нет! Их цель проверить, сколько ж на самом деле фирм, все ли исправно платят? Тогда наши «крыши» говорят нам вторую фирму «спрятать», временно прикрыть…

 

[Маруся]

Разносчик презервативов и СПИДа

С фирмами интим-услуг тесно сотрудничает благотворительная организация, называется «Виртус». Этот проект государственный, призван бороться с распространением СПИДа и преступности. Ежемесячно для наркоманов и проституток выделяются в огромных количествах презервативы, шприцы, иногда медикаменты, такие как сеган (обезболивающее), так как у наркоманов постоянно болят зубы, препараты, заменяющие наркотик, мази против лишая, так как проститутки с легкостью цепляют кожные заболевания в саунах и т. д.

Естественно, мы получаем их бесплатно, приносят волонтеры, работающие в штате на энтузиазме, за сущие копейки. Они бывшие наркоманы и очень хотят помочь другим страждущим. Также в штате «Виртуса» есть врачи — гинеколог и нарколог. Можно бесплатно сдать анализы, мазки на венерические инфекции. А так как основной контингент их «клиентов» все-таки проститутки, стоящие на трассе, окончательно отупевшие от наркотиков, у организации есть специальный микроавтобус, оборудованный кушеткой, гинекологическим креслом, столиком для сбора анализов крови. Трассовички, естественно, в жизни не пойдут в больницу, поэтому организаторы пошли на такое вот ухищрение. Коль гора не идет к Магомету!.. Также «Виртус» сотрудничает с некоторыми типографиями и для них ежемесячно бесплатно распечатывает красочные брошюры с веселыми названиями: «Как правильно колоть опиум», «Техника безопасности на трассе», «Ты и амфетамин» и т. д.

Волонтеры, которые ходят по фирмам, разносят пожертвования в виде презервативов, мазей и большой стопки полезных брошюр, вид имеют весьма экзотический. Человек после долгого употребления наркотиков, даже если бросит, вид имеет соответствующий. Стеклянные глаза, лица словно из гипса, деревянная походка, опухшие и красные кисти рук.

Особо мне запомнился один из них, Саша. Правда, он был очень колоритный тип! Лет под пятьдесят, в ростоманской тюбетейке, седые, длинные волосы собраны в хвост, худощавый, высокий и какой-то корявый. В молодости Саша хипповал, пока окончательно не скатился. А когда одумался, глядь, а жизнь-то заканчивается! Он с большим рвением взялся за предложенную работу. А что, ходить по фирмам, общаться с нормальными людьми, это ж интересно! К тому же Саша был довольно эрудированным и любил философские беседы. Хиппи, что сказать!

И на некоторых девиц ему удавалось-таки произвести впечатление. Он рассуждал о пользе массажа, представлял свою персону как опытного мануального терапевта. Также рассуждал о необходимости здорового секса (по любви, не за деньги, типа). Одна из наших девчонок, Ритка, клюнула и частенько навещала Сашу в интимной обстановке у него дома.

Даже Александра, хозяйка салона «Элит», пала пред его чарами. Это я точно знаю, она мне сама рассказывала. Правда, о том, был интим или нет, она умолчала, но думается мне, что был.

Я это к чему, вообще, веду. Саша вдруг перестал разносить презервативы, вместо него приходила женщина, Ирина, тоже бывшая наркозависимая. Раз на третий мы поинтересовались, а где Саша-то? Уволился? На что она спокойно ответила:

— Так умер Сашка, месяц назад п.охоронили.

— Как? — изумились девчонки. — Что случилось?

— Заболел гриппом и не справился с болезнью, — вздохнула она. — У него ж ВИЧ был…

Мы ошарашенно молчали, а потом я обернулась к девчонкам сказать что-то и увидела застывшее, бледное лицо Ритки…

 

[Маруся]

О клиентах

Филя-собачка

Был у нас такой клиент, постоянный. Прозвали мы его Филя-собачка за невероятную сексуальную фантазию. Он хотел быть собачкой, и все тут!

От девочки, которую он брал на заказ, требовалось не много. Ей нужно было пару часов нарезать круги по его квартире, спасаясь от злой «собаки», отгонять ее, пинать ногами, заставлять есть с пола… В общем — несложно. Трудность в другом — не рассмеяться, иначе он очень обижался и требовал деньги назад. А сохранить серьезный вид очень тяжело, глядя, как курпулентный сорокалетний мужик резвится и крутит жопой, словно хвостом, выражая удовольствие. Так что к нему домой ездили только самые опытные, такие как Кристя.

Но в тот день, когда Филя в очередной раз возжелал порезвиться, Кристи на месте не оказалось. Была Дашка — но она слишком смешливая, Люська — но она категорически отказывалась ездить к извращенцам, и новенькая девочка, Настя. А она только позавчера переступила порог нашей квартиры, до этого девушка не работала и опыта надлежащего не имела. Но Филя оплачивал по двойному тарифу, поэтому упускать такой куш администратору (на смене была Лена Огонек, которая и поведала мне эту историю) не хотелось. Взоры администратора, Дашки и Великолепной Люськи обратились в сторону новенькой.

— Настен, тут клиент позвонил, постоянник, — завела Лена Огонек. — Но он, как бы сказать… необычный. Может, попробуешь? Платит по сто долларов в час, а берет на два часа как минимум.

— А что делать надо? Он зоофил, что ли? — заинтересовалась Настя, услышав от девчонок — Филя-собачка.

— Нет! — хмыкнула Огонек. — Он просто извращенец! Короче, он будет изображать из себя собаку, а тебе нужно убегать от него, пинать, команды давать, как собаке, поняла?

— Я — в шоке… — округлила глаза Настя. — Я боюсь! А вдруг я не смогу?

— Не сможешь — деньги вернешь и приедешь! — беспечно махнула рукой Дашка. — Я тоже разок ездила, чисто позырить, любопытство разобрало, но рассмеялась. А он как начал рычать на меня, подвывать…

— О, госсподи! — восхищенно хохотнула Настя. — А он не псих хоть?

— Да не, — улыбнулась Лена «Огонек». — Нормальный мужик, воспитанный, военный.

— О-о… Если военный, это странно, — наморщила лоб новенькая. — Тогда поеду, гляну. У меня сеструха старшая, дура, замуж вышла за военного. Мы-то думали, нормальный мужик, солидный, все по имени-отчеству его называют — Валентин Петрович… А он! Бухает немерено, руки распускает, ваще ее ниже плинтуса опустил! И по трезвяни он свинья редкая. Командир хренов! А Натаха, дура, второго рожать собралась… Я к ней и в гости уже не хожу, чтоб эту рожу не видеть! А сеструха через день с подбитым глазом и радуется, дура…

— Нет, это нормальный мужчина, не быдло, — уверила ее Лена Огонек. — Ну просто такие фантазии…

— Ниче себе нормальный! — с хохотом взвизгнула Настя. — Чисто из любопытства еду.

— Настя! — холодно осведомилась Лена Огонек. — Что значит «из любопытства»? Во-первых, он наш постоянный клиент, и если ты намерена посмеяться и уехать, то оставайся тут! Из-за тебя мы должны клиента терять?!

— Не, ну… — смутилась Настя и миролюбиво улыбнулась.

— Во-вторых, — продолжила «Огонек» не менее холодным тоном. — Ты второй день сидишь без заказов! Ты должна радоваться, что выпал шанс заработать… На других заказах тебя не выбирают среди девочек!

— Да я ж ниче… — пожала угловатыми плечами Настя. — Уж постараюсь, понятно.

Девушка и вправду выглядела не очень-то. Высокая, мужеподобная, с грубым и несимпатичным лицом. Плечи широкие, лицо рябое, одним словом, дровосек в платье.

Но самое интересное произошло, когда Настя переступила порог съемной квартиры Фили.

— Здрасте! — расшаркалась Настена, вошла в прихожую и тут же застыла, как изваяние. — Валентин Петрович?!!!

P. S. Как говорят в Одессе — картина маслом! Занавес. Больше мне добавить нечего.

 

[Маруся]

Как Алеша разуверился в женщинах

Но раза два-три в год он с невероятными лишениями выкраивал из своего нищенского бюджета пять или десять рублей, отказывая себе в любимой вечерней кружке пива и выгадывая на конках, для чего ему приходилось делать громадные концы по городу пешком. Эти деньги он отделял на женщин и тратил их медленно, со вкусом, стараясь как можно более продлить и удешевить наслаждение. И за свои деньги он хотел очень многого, почти невозможного: его немецкая сентиментальная душа смутно жаждала невинности, робости, поэзии в белокуром образе Гретхен, но, как мужчина, он мечтал, хотел и требовал, чтобы его ласки приводили женщину в восторг, и трепет, и в сладкое изнеможение. Впрочем, того же самого добивались все мужчины — даже самые лядащие, уродливые, скрюченные и бессильные из них, — и древний опыт давно уже научил женщин имитировать голосом и движениями самую пылкую страсть, сохраняя в бурные минуты самое полнейшее хладнокровие.

Яма


Никаким немцем, понятно, Алеша не был. Но повадки имел точно такие же, как в приведенной выше цитате. Он тоже числился в наших постоян-никах, причем безмерно гордился этим, считая себя неотразимым и желанным гостем. Конечно, он ошибался! Девчонки, когда им сообщали, кто сейчас придет, одна быстрей другой придумывали «уважительные причины», лишь бы избежать столкновения с этим «сексуальным гурманом».

Помимо всего прочего, Алеша считал себя «душевным целителем». Он с участием выспрашивал девицу о том, как же так вышло, что она стала проституткой. Предлагал ей варианты, один краше другого, обещал пристроить на работу продавцом в магазин одежды и т. д. На возражения девочек, что, дескать, продавцом много не заработаешь, а она копит на квартиру, он не реагировал абсолютно. Все доводы разбивались о совершенно искренние и душевные сетования на тему: жизнь твоя беспросветна и отвратительна, я пришел, чтоб помочь тебе осознать свою ущербность!

Но, с другой стороны, если не реагировать на его замечания и убеждения, старательно прикидываясь дурочкой, терпеть его можно было. Да и то с трудом, если уж совсем честно. Во время секса он каждые три минуты останавливался, заглядывал в лицо девушки и нежно вопрошал:

— Тебе хорошо? Я хочу доставить тебе удовольствие… Не играй, не надо… Я вижу, как тебе хорошо…

Вот представьте себе! И это он говорил девочкам, которые занимались сексом за деньги! Среди мужчин бытует одно глупейшее предубеждение — проститутки страстные и развратные натуры, которые получают неземное удовольствие от секса. Но это ж глупо, господа! Среди проституток нимфоманок нет, поверьте мне. И для них самый лучший клиент — это тот, который кончает за пять минут и торопливо уходит. Вот к такому они с удовольствием едут на вызов и радостно выстраиваются в шеренгу на выбор. Я искренне недоумеваю, кто написал опусы наподобие «Дневника гейши» и т. д. Вернее, я точно знаю кто! Это писал клиент, частый гость публичных домов, но никак не девочка. Девочка таких подробностей просто не помнит по той простой причине, что просто внимания не обращает! Естественно, все они умеют наигранно вздыхать и закатывать глаза, но… Выйдя от клиента, они и имени его не вспомнят, не то что сохранить в памяти тончайшие подробности постельных сцен. Смешно, право, смешно.

Но продолжим сказ про Алешу. В тот знаменательный день, когда он окончательно разуверился в женщинах, Алеша взял девочку Дашу. Как вы уже знаете, на вид Дашута была свежа и невинна. Алеша радовался, как дитя, так как с.екс с ним доставлял девушке неземное удовольствие.

— О! Еще, еще! — млела Дашутка под старательно пыхтевшим Алешей. — Ты лучший, поверь… О! О! Алешенька, милый…

— Тебе хорошо? — С придыханием вопрошал Алексей, все старательнее лобзая девушку.

— О да! Да! — металась по постели Дарья. — Я хочу глубже, еще!

— Давай рачком, милая…

Дашка ловко повернулась, и они продолжили в этой позиции. Через пару минут заведенный Алеша кончил, вытащил обмякший член и удовлетворенно зажмурился. Но через три секунды он недоуменно потряс головой. Дашутка стояла к нему спиной, в коленно-локтевой позе и страстно стонала:

— Еще, Алешенька! О! О-о… Ты лучший! Еще…

P. S. Вот что меня искренне поражает, так это то, что проституция популярна вечно! Почему?!! Неужели мужики до сих пор не поняли, что они для проституток — не мужчины вовсе! Девочки зарабатывают деньги, не более того… И видят перед собой не существо противоположного пола, а ходячий кошелек. Ну в чем удовольствие-то?! И стоит ли тратить на это деньги?

 

[Маруся]

Злостный растратчик семейного бюджета

— Пока будет собственность, будет и нищета. Пока существует брак, не умрет и проституция.

Яма


Эта глава — продолжение предыдущей, про наивного двадцатилетнего Алешку, всеми силами старающегося доставить неземное удовольствие девочкам.

Этот тип был куда похлеще! В рабочем телефоне он был подписан так: «Поломанная нога». Нет, у него-то как раз ноги были целые! А вот одну девицу, съездившую с ним на заказ, пришлось спешно доставлять в больницу, накладывать гипс. Дело в том, что Денис, так звали этого клиента, вконец доконал свою жену гулянками, образующими огромную брешь в семейном бюджете. Семья их была не то чтоб бедная, но и не богатая. Денис ездил на джипе, правда кредитном, квартира была неплохая, но однокомнатная. Нужно было расширяться, обменивать квартиру на более просторную, так как недавно родился первенец, а у Дениса — ветер в голове!

Нужно сказать, жена Дениса вышла замуж за него по расчету, особой любви к мужику не питая. А тут такая оказия! Из-за проституток (а она давно выяснила, куда шастает благоверный) все ее расчеты шли прахом! И, гонимая праведным гневом, жена Дениса однажды выследила его, следуя за ним на такси. А дождавшись, когда он, по окончании часа, вместе с проституткой вышел из сауны, налетела на девочку, вцепилась одной рукой в волосы, а второй старательно царапала морду лица. Денис, понятно, вмешался и начал вырывать из рук фурии визжащую девчонку. Как это вышло, никто не помнит, но он оступился, упал и погреб под своей стокилограммовой тушей несчастную, поцарапанную девчонку. В общем, когда очнулась мадам — гипс!

Но это старая история. После вопиющей выходки жены Денис гулянья не прекратил, разве что стал «шифроваться» тщательней. История про гипс облетела все бордели города со скоростью света, и теперь, чтоб вызвать проститутку, он вынужден был давать подробный отчет администратору: где он находится? Что сейчас делает его жена? Он хорошо проверил, нет ли «хвоста»?

Надо сказать, что Денис, так же как Алеша, хотел нравиться женщинам. Но он был постарше и давно понял, что девицы лгут. Три года он регулярно делал «вылазки», тратил деньги, а потом решил — баста! И придумал оригинальный способ занести свое имя в бордельную историю.

Так как его номер телефона был «меченый», он позвонил с другого номера и заказал девочку, уточнив, что хочет новенькую какую-нибудь. Кстати, все случилось на фирме Кристи, она сама впоследствии рассказала мне эту историю. О том, что это именно Денис, мы узнали по описаниям девушки. Рост, вес, татуировка на спине…

Денис пригласил девушку в гостиницу. Когда та приехала, он вдруг «вспомнил», что у него закончились сигареты, и, посадив девушку в машину, направился в сторону ночного супермаркета. Проехав пару открытых магазинов, девочка забеспокоилась, но Денис молча нажал кнопку и заблокировал дверцы машины. А дело было зимой, снег лежал по колено… В общем, мужик остановил машину уже за городом, в посадке. Достал пистолет и, направив на девчонку, приказал вылезти и раздеться догола… Можем только представить, что пережила девочка. Когда девица разделась, мужик приказал ей… лепить снежную бабу! Посиневшая девица резво начала катать снежные шары, опасливо оглядываясь на дуло пистолета. Когда она соорудила нижний ярус снеговика, мужик расхохотался и быстро запихал окоченевшую и испуганную девицу в нагретую машину. Тут же протянул ей флягу с виски и, хихикая, повез обратно, в гостиницу. Девочка решила не спорить, пока не окажется в людном, безопасном месте. Но, на удивление, на обратном пути мужик вел себя адекватно, хихикал и по-детски радовался своей глупой шуточке. Чтоб утешить икающую от страха девчонку, он дал ей немаленькую сумму денег, в пять раз больше обычного. Она размякла и решила все же провести с ним время в гостинице, тем более, он обещал выпивку и вкусную закуску.

Клиент не обманул, в мини-баре действительно оказалась бутылка виски, красная икра, ананасы… После третьей рюмки вконец успокоенная девчонка спросила:

— Денис, вот смотрю я на тебя… Ведь нормальный мужик! На хера ты это сделал?

— Да так, — довольно хохотнул Денис, лихо опрокидывая рюмку. — Вот гляди: я три года хожу к девочкам. И знаешь что я понял? Что мы для вас — ноль без палочки! Не помните, не видите в упор! Правда ведь?

— Ну возможно… — осторожно ответила девчонка.

— Не возможно, а точно! — торжествующе глянул на девицу Денис. — А вот ты, например, меня точно теперь не забудешь! Гостиницей, виски и прочей дребеденью вас не удивишь. А снеговика — ты всю жизнь помнить будешь!!!

P. S. Это точно! Но вопрос в другом: зачем им это нужно, чтоб помнили?!

 

[Маруся]

О том, как мы разжились рабом

Вопрос об уборке помещения, в котором располагается салон, всегда стоит остро. Нанимать для этого уборщицу — и невыгодно и неэффективно. Давным-давно заведено, что девочки убирают сами. Как вы понимаете, они все равно ленятся поддерживать надлежащий порядок. Как только не боролась Наташа Белая с засранками! И штрафовала, и вычитала с их зарплаты некую сумму, которую торжественно вручала сама себе и принималась за уборку… Но и это было неэффективно. Глядя, как Наташа лихо, за часик, выдраила помещение, девчонки начали досадовать и возмущаться:

— На фиг это надо! Мы и сами могли убрать! Не знаешь, как денег с нас содрать!

— Да?! — ехидно улыбнулась Наташа. — А кому я два дня напоминаю: уберите, вымойте пол! Не хотите, как хотите! А в мои обязанности не входит уборка помещения!

— Ну ладно, ладно, — согласились «кадры». — Но в следующий раз не вычитай деньги, мы сами уберем! Хотя мы тоже не уборщицами сюда устраивались!

Но, когда наступал «следующий раз», все повторялось сызнова. Одна плохо себя чувствует, второй срочно нужно по делам, третья на заказ должна ехать… В общем, война за чистоту шла бесконечно, склоки возникали с интервалом в три дня.

Однажды, переписываясь на сайте с возможными клиентами, Наташа Белая наткнулась на интересное предложение. Молодой мужчина настойчиво предлагал свою кандидатуру в качестве раба! Сначала Наташа игнорировала его сообщения, думая, что ему нужна порка и унижение, причем бесплатно. Но мужчина строчил и строчил:

«Девушка, почему не отвечаете? Я могу быть вам полезен в быту!»

Наташа:

«Каким образом?»

Клиент:

«Могу убрать, посуду вымыть, окна».

Наташа заинтересовалась:

«А что вам за это нужно?»

Клиент:

«Я хочу быть рабом, госпожа».

Наташа окончательно воспряла духом и застрочила:

«Но давайте обсудим нюансы, чтоб потом не было претензий… Денег вы точно не хотите? А что тогда?»

Клиент:

«Нет, госпожа! Для меня удовольствие обслуживать ваш гарем. Единственное, я попрошу, не нужно жалеть меня. Указывайте мне на ошибки, заставляйте меня тщательней убирать, можете даже накричать. Ругайте почаще».

Наташа еще раз уточнила:

«И все? К девочкам приставать не будешь, требовать секса?»

Клиент:

«Нет, госпожа! Как я посмею! Приказывайте, я готов приступить к работе!»

Наташа вошла в роль и написала:

«Презренный раб! Как ты смеешь подгонять меня?!!!»

Клиент:

«О прекрасная госпожа! Плюньте в меня, когда я приду… Простите меня, простите. Вы простили меня?»

Наташа:

«Ты, скот! Сиди и жди тут! Я сейчас посоветуюсь с принцессами, и если они позволят, то ты придешь и вылижешь нашу квартиру дочиста!»

Клиент:

«Конечно, госпожа! Как скажете! Жду».

Обсудив с коллективом возможную перспективу, Наташа снова бросилась к монитору:

«Они спрашивают, что именно ты умеешь делать?»

И, подумав, добавила, чтоб угодить рабу:

«Подонок презренный!»

Через секунду пришел ответ:

«Все! Убирать, мыть посуду, полы, стирать вещи принцесс, наливать кофе».

Наташа:

«Хорошо, ты нам подходишь! Записывай номер телефона, я объясню тебе, где мы находимся. И не заставляй меня ждать, сволочь!»

Месяц Наташа Белая нарадоваться не могла на раба. Квартира блестела, девочки были вовремя обстираны и накормлены. Конечно, смешно и страшно было наблюдать, как в.зрослый, плечистый мужик старательно прислуживает и с благоговением выслушивает оскорбления и упреки. Девчонки чуть не передрались, отвоевывая первую очередь на стирку личных вещей. Каждая старалась угодить рабу, как можно изощренней оскорбляя и унижая его. Потом дело дошло до подзатыльников и пинков.

Всю малину испортила Алена, высокая дама «на любителя», с шестым размером груди и весом сто десять килограммов. Она долго отсутствовала на работе, по семейным обстоятельствам. А когда явилась, сразу же рухнула спать, уставшая от долгой дороги. Жила она в трехстах километрах от Днепропетровска. Естественно, про раба никто не успел ей рассказать. Ее сладкий сон прервали крики девочек и мужской бубнеж. Не разобравшись спросонья, она решила, что клиент «выступает» и обижает девочек. Она, как была, в ночнушке, яростно кинулась на подмогу. Выскочив, она увидела здорового мужика и двух пигалиц, пытающихся огрызаться. Алена бесстрашно двинулась на противника и одним ударом огромного кулака сбила паршивца с ног и быстро потащила его за шкирку к двери. Распахнула дверь и пинком спустила с лестницы… Все произошло за какую-то минуту, девчонки и глазом не успели моргнуть. Осознав, наконец, какую свинью подложила им Алена, они запричитали:

— Дура ты! Ты хоть знаешь, кто это?!

— А что? — заморгала добродушная Аленка, отличавшаяся на редкость покладистым и незлобливым характером.

— Это наш раб! Раб! А из-за тебя, слониха, он никогда не придет теперь! Мы ж не договаривались бить его…

— Какой такой раб? — растерялась Алена и огромной ручищей вытерла пот со лба.

Девчонки наперебой начали выкладывать ей подробности последних счастливых дней. А напоследок вынесли вердикт:

— Вот теперь сама убирай и стирай! Сила есть — ума не надо!

Алена обиженно насупилась и тихо пробурчала:

— Су.ки вы, девки… Я ж как лучше хотела…

 

[Маруся]

Онанисты — тоже люди

В этой главе хочу вкратце рассказать об извращенцах, сильно омрачающих нам жизнь. К слову, это результат бесплатных порноресурсов. Насмотрятся мужики дива и требуют от фирм непонятно чего. Первые в списке — телефонные онанисты. Что они делают: набирают номер и начинают в мельчайших подробностях выспрашивать о внешнем виде девочек, оказываемых услугах и т. д. Это очень выматывает администраторов, и так день-деньской болтающих по телефону, словно птица-говорун…

Терроризм извращенцев, бесконечно занимающих линию, — непоборим. Это просто бич салонов интим-услуг! Занесешь его номер в черный список, он тут же новую карточку покупает! Мы, право, бессильны под их напором…

Правда, однажды нам удалось немножечко отыграться!

Один из онанистов однажды устал от общения по телефону. И, не мудрствуя лукаво, притопал по названному адресу. Оглядев, ощупав всех девочек, он брезгливо сморщил нос и сказал, что его товар не устраивает (ему-то больше ничего не нужно было, пощупал, и ладно). Он уже подходил к двери, когда я узнала его своеобразный гнусавый голос! Стараясь не спугнуть, я как можно ласковей поинтересовалась, в то же время набирая «меченый» номер в рабочем телефоне:

— Мужчина, а скажите, вы ж нам звонили уже? Вы ж постоянник?

— Ну… Вроде нет, — замялся гость и вытащил из кармана дребезжащую мобилку.

— Руслан, девочки! Сюда! — радостно заорала я, демонстрируя высветившийся номер «д.рочила». — Смотрите, кто к нам пожаловал!

Водитель тут же оказался рядом с клиентом, девчонки окружили поганца кругом. Руслан взял за грудки тщедушного мужчинку:

— Какого хрена наяриваешь? Гнида, я тебя по стене щас размажу! Людям работать не даешь!

— А что?! Отпустите меня! — тоненьким, возмущенным голоском пропищал гость, трепыхаясь в руках Руслана. — Я ж ничего плохого не сделал! Хватит! Если денег у меня нет? Что теперь, а? Мы, мы… Тоже люди!!!

Вторые в списке — это «искушенные», те, кто задает дурной вопрос: «А что умеете? Мне б что-то интересное…» Когда их спрашиваешь: «А что именно хотите?» Они капризно и раздраженно отвечают: «Ну вам лучше знать! Расскажите, что есть…» По тону разговора они очень напоминают онанистов, и из-за этого администраторы часто в сердцах бросают трубку. Но со временем вдруг выясняется (доносит сарафанное радио с других фирм), что это, оказывается, номер нормального клиента. И из-за таких вот тошнотиков приходится и онанистов выслушивать долго и нудно (чтоб, ненароком, не упустить заказ). Однажды такой дотошный любитель клубнички попал впросак. На его вопрос я выдала ответ: «Есть классика, есть анал, есть услуги госпожи, есть лесб.и-шоу. Что именно хотите?» Клиент секунду подумал и говорит: «Госпожу!» Я уточнила цену (а это в два раза дороже) и сказала Кристине собираться на заказ, прихватив плетку и фаллоимитатор. И что вы себе думаете? Кристина приехала на место, отзвонилась мне, что уже заходит в номер сауны… Но через минуту буквально раздался звонок от возмущенного клиента:

— Что это значит, девушка?! У вас что, невменяемые работают?! За такие деньги? Я не собираюсь брать эту наркоманшу!!!

— В смысле?! — несказанно удивилась я. — Кристина? Наркоманша? Что случилось-то у вас?!

— Она забежала в номер, ударила меня! — нервно хохотнул клиент. — Оскорбила ни за что ни про что! Она больная на голову, поверьте! Я не буду оплачивать ее время, простите, конечно…

— Та-ак, минутку… — догадалась я и хмыкнула. — Вы что мне заказали, помните? Вы сами хотели «госпожу»?

— А при чем тут это?! — опешил мужик.

— Мужчина, это и есть «госпожа»! — рассмеялась я. — Это ролевая игра, вроде вы — раб, а девочка — ваша госпожа…

— Серьезно? — искренне удивился мужик. — Но мне это не нужно! Вы знаете, я думал — это просто красивая, гордая женщина…

Третий пункт — это шутники. Им доставляет огромное удовольствие сделать заказ по телефону, вызвать на адрес, а по прибытии машины на место — просто отключить телефон… Думаю, не нужно объяснять, что это потерянное время и впустую потраченный бензин (причем в лучшем случае. В худшем — упущенный нормальный заказ).

Четвертые в рейтинге — хорошо подвыпившие, которые никак не могут кончить… Час подходит к концу, а этот деятель не желает понимать ничего! Он не кончил, и все! Верните деньги! Вот из-за таких-то и приходится держать в штате охранника…

Пятые — наркоманы, которые, вызвав девочку, обворовывают ее, когда она идет в душ…

А вообще, как по мне, единственно нормальные (психически) клиенты — это молодые парни, отмечающие какой-то праздник в бане, в тесной мужской компании. А остальные — аномалия! Ну не может нормальный, в здравом уме, мужик получить удовольствие от платного секса…

 

[Маруся]

Лихонин сто лет спустя, или Самая короткая глава

Мы, которых вы лишаете невинности и потом выгоняете из дома, а потом платите нам два рубля за визит, мы всегда — понимаешь ли ты? — Она вдруг подняла голову. — Мы всегда ненавидим вас и никогда не жалеем!

Женя. Яма


Мой первый муж, Роман, — это и есть Лихонин, только сто лет спустя. Да, он женился на мне тогда, когда я работала стриптизёршей. Он так же, как куприновский персонаж, решил вытащить меня из грязи… А вот что из этого вышло…

В этой главе мне показалось уместным привести в качестве примера — историю моего первого брака. Она показательна… Так оканчивается девяносто пять процентов браков проституток. Всю историю в одной главе не расскажешь, конечно, потому-то у меня и вышла самая короткая глава, даже не глава, а сноска на вторую часть. В ней вы сможете полностью прочесть все-все. И тогда поймете, насколько верно подобрана цитата к этой главе…

Беда… Не умеют девочки, поработавшие до брака «девочкой» (каламбур) — быть счастливыми! Своими руками целенаправленно ломают жизнь. Не осознают этого, нет. Просто они настолько не уверены в себе, настолько предвзято относятся к мужу, настолько болезненно воспринимают любое замечание… Итог! Не ходите, девки, в бордель! Это крест — на всю жизнь…

 

[Маруся]

Часть 2. Исповедь бандерши

Эти записки я писала давно, для себя, просто на память. Но, решившись опубликовать очерки о бордельной жизни наших дней, я подумала: это ведь тоже может быть вам интересно…

Тут изложена правдивая история моей юности, первого замужества, а также крайне неудачного второго.

2001 год

Чудовище

— Чудовище, ты когда-нибудь нагуляешься? Нет, — вздохнув, ответила на свой вопрос моя крестная. — Ты, Юлька, гулять будешь до седых волос, а потом покрасишь их и опять пойдешь!

Чудовище, то есть я, покорно закивало гудящей с похмелья дурной башкой.

— Ну, теть Ира, мне и так плохо, не надо бередить душу. И так совесть замучила, — простонала я.

— Вот и помучайся. Только не совесть это, а недостаток магния, вымытого алкоголем, оттуда и тревожное состояние твоей нежной души, — захихикала она. — Чудовище ты, таинственное и никем не понятое!

— Ну, допустим, не понятая я только моей мамашей, а вы, теть Ирочка, все понимаете, — замела я хвостом, опустив покорно глазки.

— Таки да, сама любила больше погулять, чем поработать, — хмыкнула она, хлопнув рукой по своей внушительной фигуре. — И теперь вот ты пьешь кофе с сахаром, а я с заменителем. Диабет и лишний вес — последствия бурной молодости, к сожалению! Я понимаю. Все твои гулянки, на самом деле, от одиночества… Но это не значит, что я тебя одобряю!

— Кто не курит и не пьет — тот здоровеньким помрет! — брякнула я дурацкую фразочку непонятно к чему. — Зато есть что вспомнить. Да, теть Ир?

— Так, не подлизывайся, не шучу уже. Что ж это за воспоминания? «Записки честной давалки»? — Прищурившись, она прямо смотрела мне в глаза. — Или «Мемуары дешевки»?

Мне сразу стало совсем не смешно. Ну не могла я вынести такого ее взгляда, боялась.

— Вот такие, как ты, честным девкам работать мешают! И я, Юлечка, никогда просто так в постель к мужчине не ложилась. Или по любви, или за бабки. В основном за бабки, конечно, — засмеялась она.

«Так и я за бабки, только за свои», — подумала я про себя, и до того мне стало противно, сил нет никаких. Моего престарелого кавалера она называла «мешок с говном», кем он по сути и являлся. Сластолюбивый, нищий «мешок с говном». И чего ради с ним связалась, я даже сама себе не могла объяснить. Да просто так, со скуки!

— А знаешь ли ты, Юляша, как это называется, когда женщины просто от скуки гуляют с такого рода мужчинами? — словно прочитав мои мысли, задала она вопрос.

Стряхнула капли с последней вымытой тарелки, сунула ее в шкаф и выжидающе посмотрела на меня.

— Ну, — поторопила она меня, — так как?

— Как-как — не знаю! — слишком внимательно разглядывая веселенькие ромашки на скатерти, буркнула я. Завертелась на табуретке, то в окошко погляжу, то найду невидимую пылинку на кофточке. Главное, не напороться на ироничный взгляд моей крестной.

— Раз не знаешь, то я тебе скажу, — зычным голосом, словно перед большой аудиторией, провозгласила она. — Это, деточка, называется блядством!

Вот как. Совершенно верно. Тете Ире всегда удавалось найти точное определение каким-либо действиям. Облачить в форму непонятное содержание. Острым, как бритва, язычком, она бросала не фразы — стрелы, попадающие точнехонько в цель.

Так она меня воспитывала.

И нужно признать, довольно-таки успешно. Ни мать, с ее бесконечными попреками, ни бабушка, со своими жалобными уговорами, цели достичь так и не смогли. Я их просто не слышала, и все тут!

Тетю Иру же не услышать было невозможно. По той простой причине, что слушать было безумно интересно.

Крестную я нашла себе сама. Влюбилась, да-да, просто влюбилась в нее с первого взгляда, а точней, с первого слова.

В один прекрасный день приспичило мне позвонить. Телефона у нас тогда не было, и я понеслась по соседям. Тщетно пробегав по этажам в поисках аппарата, я уныло вышла из подъезда: срывалось свидание…

Тут к моим ногам подкатил тявкающий пушистый клубочек. Я присела на корточки и засюсюкала:

— Ой, холесенький, ты чей это?

Вслед за ним несся еще один «клубок», только не тяфкающий, а запыхавшийся от погони. Оказалось — это хозяйка милого создания. Симпатичная женщина средних лет, полная. Самая обыкновенная вроде бы…

Но тут она заговорила. И — и… Я влюбилась! Женщина относилась к тому редкому типу людей, которых просто приятно слушать. Она рассказывала забавные истории о своей собачке, говорила о погоде. В ее больших, зеленых, смеющихся глазах было столько задора и обаяния, что мне стало весело-превесело. Мне казалось, мы с ней давно знакомы, что совсем немногим она меня старше. Ощущение, что вокруг нее сиял нимб! Удивительный человек! Ведь, согласитесь, не каждый день встречаются жизнерадостные взрослые. В основном-то какие они, взрослые?

Озабоченные тетки, вечно спешащие, унылые, совсем не интересные.

В общем — сразила она меня наповал. Окончательно и бесповоротно.

Я попросилась позвонить от нее, но после звонка на свидание так и не побежала. Захотелось остаться с ней, в уютной кухне, с упоением слушая ее красивую речь.

В дальнейшем я ее просто подвергла преследованию. Ходила за ней хвостом, заявлялась в гости, не думая о приличиях.

Да и не знала я, что такое приличия, до встречи с ней! Не учили. Она безмерно удивлялась, как можно быть такой «темной»? Прожить пятнадцать лет на свете и не знать элементарных вещей?

Я ее, конечно, забавляла. Но, забавляясь, она таки вбивала в мою голову: что такое хорошо, а что такое плохо. В конце концов ей пришлось меня покрестить. А то непонятно, ходит за ней сопливая девчонка, кто она?

Максим Горький, например, пишет, что всем хорошим в себе он обязан книгам. А я вот — моей многомудрой крестной.

Многомудрая крестная достала из шкафа две чашки, сняла с крючка над рабочим столом кухни медную джезву.

А пока она готовит кофе, внимательно следя за процессом, чтоб не проворонить ответственный момент снятия напитка с огня…

Позвольте вам наконец-то представиться.

Зовут меня Юля, как вы уже, наверное, догадались. Восемнадцатилетие я отметила совсем недавно. И закрепила это событие выбором весьма необычной профессии. Хотя… А что в ней необычайного? Она древнейшая. Ну, я думаю, вы поняли, о чем я.

Живу я вместе с вечно недовольной мной мамой и старенькой бабушкой в двухкомнатной квартире, на окраине большого города. В доме нашем — непрерывная война. Никак не может смириться моя матушка с моим характером и выбранным мной образом жизни. Бабуля — божий одуванчик, правда совсем-совсем древний одуванчик. Все пытается нас примирить, горемычная. Отца у меня нет. Даже в метрике там, где должны быть его данные, — прочерк. И этот прочерк был очень долго предметом моих детских страданий. Потом ничего, привыкла, даже научилась шутить по этому поводу. И еще один член семейства — рыжий котеночек Пусик. Красавец и умница. Единственный мужчина в нашем «бабьем царстве».

Тетя Ира поставила передо мной дымящуюся чашку.

Я затарахтела о вчерашнем, ибо на ее высказывание ответить мне было нечего.

— Вы ж не знаете, что вчера было! Днем я послала его подальше, а потом вспомнила: он же мне деньги должен! Позвонила ему домой, говорю — сто долларов готовь. Тут по параллельному аппарату голос обманутой женушки:

— Ничего он тебе не должен, считай, что заплатила мне за то, что в спальне, мол, моей, супружеской, кувыркались! Каково, а? Она его еще и защищает! — возмущенно пропищала я.

— А что ты хотела? Женщина прожила с паршивцем двадцать лет. И он для нее уже давным-давно стал родственником. Как правило, после стольких лет брака в таких ситуациях чувствуют вовсе не ревность, как ты думаешь. Это обычный страх потерять кормильца, — объяснила тетя Ира.

Потрогав мокрый нос подбежавшей собачки, я продолжила:

— Я, понятно, не стерпела, зашла к Лехе-соседу, хряпнули коньяка и пошли на разборки.

— Он, поди, и дверь не открыл? — почти утвердительно спросила крестная.

— Да, забздел… А вы откуда знаете?

— А я ж шаман, — шутливо отозвалась она, доставая из холодильника еду для мокроносого пса. А то и нас съест, вон как кружит вокруг!

Шаманом ее называла Любка, дочка. То есть не совсем и дочка. Любаня была дочерью брата первого мужа тети Иры… Поняли? Я тоже не сразу въехала! Так вот, брат бывшего мужа, то бишь родной папашка Любки, вел жизнь развеселую, удалую и бесцельную. Был падок на наркотики и выпивку. И однажды в пьяном угаре и «забецал» Любаню, сам о том не догадываясь. А когда миновало девять месяцев, в один прекрасный или не очень день, он нежданно-негаданно разжился наследницей… Не менее удалая мамашка девочки попросту подбросила ее нерадивому папаше. А папаня вскоре «приказал долго жить», и девочку удочерила его невестка, наша тетя Ира… Итак, тетю Иру мы называли шаманом за ее способность прогнозировать наши романы да и вообще события. И ей чрезвычайно нравилось это прозвище.

— Так вот, мы такой крик подняли с Лехой, что те наряд вызвали! Благо мы вовремя покинули поле боя. Когда отошли уже, остановились покурить, глядь — менты! В общем, стыд мне и позор. Я, значит, заплатила ему! — причитала я. — Все, все бывает в гнусном свете, но гнусней всего, когда не мужик платит, а наоборот. Противно на себя смотреть прямо…

— Да и сто долларов жалко, — подначила тетя Ира.

А вот сто долларов действительно было жалко. И потому что последние, и потому что достались они мне просто чудесным образом. Просто свалились на голову. И самое главное, дал хороший человек, а я этому старому козлу одолжила: факт возмутительный!

 

[Маруся]

Манна небесная

Да — это был фарт. Деньги упали с неба манной небесной! Итак, вечер, воскресенье, совсем не рыбный день в нашем баре, в топлес-баре. Я работала уже четвертый месяц подряд почти без выходных. Тогда, десять лет назад, такие бары только появились. В нашем большом городе это был второй. Народу — тьма! Голые си.ськи были еще в диковинку, и посему хозяева нам, девчонкам, выходных не давали. Чтоб не загуливали с клиентами налево, обкрадывая начальство и устраивая себе личную жизнь, и чтоб боялись место потерять. Каждый выходной — сто баксов. Плати и гуляй. Однако! Дорого…

На улице накрапывает осенний дождь. Ни одна живая душа не изъявляет желания зайти к нам на огонек. Мы даже музыку не включаем. Я вышла из гримерки и села с чашкой чая за барную стойку. Не успела и глотка сделать — вошли двое. Наши танцовщицы засуетились, включили музыку. Начали шоу. А я сижу себе: не танцевала в тот день. Как это называлось, работала на "дринках". То есть, пила и развлекала их беседой.

Они присели рядом, один сразу заговорил со мной. Что да как, чего такая молодая и красивая, мол, скучает. Я заявляю — консумация, то есть беседа с клиентом, у нас платная. Тут он предлагает мне:

— А бросай ты эту работу, поехали с нами на дискотеку! Я вообще-то такие места не посещаю. Зашли так, из любопытства.

Тут я повернулась к нему — симпатичный, но не молодой, лет тридцать, и говорю:

— Не могу, мой выходной сто баксов стоит.

— Слушай, ты молодая, а такая жадная до денег, фу! — скривился он. — Ладно, все понятно с тобой… — И отвернулся.

— Да не мне, а хозяевам я должна сто баксов, нет у нас выходных, понимаешь? — оправдываюсь зачем-то.

— Как? А ну держи, — достал понятливый мужчина сто баксов. — Иди, отдай и отдыхай! Маленькая ты еще для этой работы.

Я растерялась. Взяла и молчу, глазами делаю знаки, чтоб потише говорил.

— Если администратор деньги увидит, с работы выгонят, — испуганно шепчу благодетелю.

— Ну иди, отдай. На тебе еще сто. Сто тебе, сто им.

А я сижу — язык проглотила. Просто приклеилась к стулу, зажала в кулак деньги и молчу. Дура дурой. А он не дурак, все верно понял: достал еще четыре такие же бумажки, сунул в руку:

— Дарю! — Его карие глаза смеялись. — Теперь у тебя есть денежки, можешь прогулять работу, когда захочешь!

Я сидела, как немая, даже боялась посмотреть по сторонам: может, видит кто? Подошла, виляя тощим задом, Лариска, официантка. Рассчитала их, кокетливо улыбаясь, так, на всякий случай. Лариска у нас была разведенкой и цеплялась к мужикам почище нас, специально для этого обученных.

Они встали и пошли. Высокий, худой, повернулся ко мне и спросил:

— А может, поедешь с нами?

Я, не знаю почему, отрицательно покачала головой. Наверное, испугалась, что передумают и отберут деньги…

— Спасибо, — уже вслед сказала я тихонечко, одними губами.

— А жалко, красивая ты, Клеопатра! Ну, бывай! — махнул рукой и навсегда исчез из моей жизни.

Вся эта сцена длилась минут десять, они сели, выпили по бокалу вина и «озолотили» меня.

Чудеса! Я сидела еще минут десять, как прибитая. Потом рванула в туалет, вытащила из кармана деньги, понюхала. Краской пахнут. Наверняка фальшивые, решила я. Дело в том, что мы с матерью и бабкой жили очень бедно, я таких денег и в глаза не видела раньше. Еле досидев до конца рабочего дня, вернее ночи, первым делом рванула в обменник… Настоящие!!!

Вот так бывает. Было разное потом, и подарки дарили, и деньги давали… Но никто и никогда за «просто так». Он, наверное, и не подозревает, что на всю жизнь останется в моей памяти. Что еще очень долго я буду вспоминать его и желать ему счастья. Пусть ему повезет, пусть удача не покидает его. За то, что он заставил меня поверить в эту самую удачу! Показал, что чудо есть!

 

[Маруся]

Сосед мой Леха

— Ирусик, ты дома? — из открывшейся двери раздался голос Любаши.

Сразу захотелось встать и удалиться. Ну не люблю я Любку, хоть ножом меня режь. И конечно в глубине души знаю от чего — ревную, но поделать ничего с собой не могу.

— Ой, привет, ребенок, ты с Костиком? — нежно проворковала тетя Ира.

— Сама, на работе он сегодня, — пояснила Люба, проходя на кухню и этим нарушая мой покой. Когда она говорила «Ирусик», меня сразу подмывало сказать «он» на теть Иру. Ну скажи Ируся, Ирочка. А то какой-то Ирусик…

— Ой, Ирусик, вчера я Костику приготовила суп с плавленым сырком, который ты посоветовала, так он так нахваливал, тебе спасибо передавал, — завела подхалимка вечную песню.

Еще ни один их диалог без дифирамбов не обходился. Во-первых, натура у Любки такая — подлиза, а во-вторых, самое главное — тетя Ира ее Костика на дух не переносила, а Любаня изо всех сил старалась все-таки примирить ее с ним.

Я засобиралась, придется домой чапать. Надавила ключом на кнопку лифта. Ни звука, ни шороха. С недавних пор я завела привычку нажимать на кнопки ключом, маникюр берегу. У нас на работе каждую неделю ногти проверяют. Да-да, именно так. Приходит начальство, выстраивает шеренгой весь персонал, от девочек до кухарки, и осматривает ногти. Скоро начнут за ушами грязь смотреть…

Пошла пешком, достала сигарету, закурила и представила, что сейчас я выслушаю дома. Хоть бы матери дома не было, хочется спать ужасно. А ей сегодня звонили из училища, отчитывали, грозили отчислением ее непутевого чада, меня то есть.

Да я сама б уже забрала документы — да ехать лень, совсем не высыпаюсь.

Только открыла дверь подъезда, нос к носу столкнулась с Лехой. Моим соседом, дружком и соратником в одном лице. Жил он на девятом, я на втором этаже, посему виделись почти каждый день. Леха работал «бомбилой», иногда возил меня на работу, иногда чинил что-то дома, а за это требовал знакомить с подружками.

Леха — парень хороший. Веселый, добрый, не бездельный, а вот в личной жизни не везло катастрофически. Дело в том, что у парня родители — алкоголики. Причем совсем опустившиеся.

В квартиру к нему зайти было жутко, просто оторопь брала, глядя на эту убогость. Голые, ободранные стены, вонь, а посреди — именинником, полуразвалившийся, засаленный диван. Все, больше мебели не было, разве еще пара табуреток. Одна, побольше, — вместо стола и одна поменьше. Чтоб за «столом», значит, с комфортом расположиться.

Бедный сосед комнату запирал, выходя из дому, на крепкий врезной замок. А то, не ровен час, вернулся бы с работы, а спать-то не на чем! Расторопные алконавты быстро б нашли клиента на Лехины немудреные пожитки.

Ясно, девицы, немного с ним повстречавшись, начинали качать права и требовать ввести в дом. И что самое интересное, наивный Леха, опять и опять наступая на одни и те же грабли, тащил профурсетку в «родовое гнездо». Ну теперь сами понимаете, чем оканчивался очередной Лехин роман.

— Да, мы вчера начудили с тобой! — ликующе воскликнул сосед, теребя белобрысую шевелюру.

— Ну а толку? Деньги не отдал, да еще выставила себя отвергнутой психопаткой, — с тоской ответила я, чиркая зажигалкой.

— Да ладно тебе, повеселились, напугали старого дурака до усеру. Уже хорошо! Представляешь, как его теперь жена клевать будет? До гробовой доски попрекать будет, как от любовницы подолом прикрывала! Грудью легла! — утешал Леха, со светящимися восторгом глазами.

— Ой, да идиотизм весь этот роман так называемый, — рявкнула я, злясь сама на себя.

— Да, Юляха, дала ты маху. А лучше б Маху дала! Знаешь этот анекдот?

— Неа, рассказывай.

— Ну, значит, слушай: «Приходит Сара с рынка домой и, причитая, жалуется мужу: „Ой, Мойша, ты не ругай меня. Твоя жена сегодня маху дала…“

Мойша подскочил: „Какому еще Маху? Моя жена и на рынок не сходит прилично, где он?! Где Мах?! Я буду бить его в морду!“ — сотрясая кулаками, грозно закричал Мойша.

„Да нет же, — успокоила Сарочка. — Я просто вместо полтинника рубль отдала на рынке…“

„Боже мой, Сара! — схватился за голову старый еврей, посерев в лице. — Лучше б ты Маху дала…“»

 

[Маруся]

Вредная маман

— Ну, нашлялась? — Мать укоризненно стояла в дверях. Просто «мать погибшего солдата». Печаль и безысходность в ее глазах.

— Нет, вечером еще пойду! — весьма невежливо отвечаю я. — Отвянь, я иду спать, вечером выскажешь, — спокойно продолжила я.

Настолько я уже привыкла к ее попрекам и недовольством мной, что даже перестала нервничать. Или, скорей, не перестала, а пыталась перестать.

— Как дела? — как ни в чем не бывало, спросила я.

— Твоими молитвами, — нервно отозвалась она. — Сколько же я позора от тебя натерпелась, сколько это будет продолжаться?! Иди завтра же в училище, разбирайся сама! Мне звонят и высказывают за тебя!

— Что говорили? — перебила я ее, начиная закипать.

— Тебе надо, иди и узнавай! — громко выкрикнула она из кухни. — А ей хоть бы что, сейчас ляжет и задрыхнет, скотиняка!

— Света, прекратите, — из другой комнаты донесся примиряющий бабушкин голос.

— Так скажи ей, бабушка! Пусть не достает меня сейчас, я спать хочу, мне на работу вечером. Дайте выспаться! — заорала я с кровати.

Встала и с треском захлопнула фанерную дверь перед носом разъяренной мамаши.

— Ха, на работу она пойдет! — с сарказмом продолжала истеричка, стоя за дверью. — Разве это работа? Жопой голой крутишь, опозорила, уже не знаю как опозорила!

Тут я уже завелась окончательно, вскочила, распахнула дверь.

— Да лучше жопой крутить, чем, как ты, говно мести и бутылки собирать! Это ты меня позоришь, бомжиха! Ненавижу тебя! Когда ж ты подохнешь, наконец! — с жаром воскликнула я.

Мать свою я стеснялась с детства. Родила она меня поздно, в тридцать восемь лет, отца не было, как я уже говорила. Да не то что отца, вообще у нее за всю жизнь ни одного мужика не видела. Зато стоило ей пронюхать, что у меня появился ухажер, «синий чулок» просто сатанел.

Вечно унылое лицо, истерики, неряшливый внешний вид.

А уж плакать она любила! Чуть что не по ее — в слезы. Рыданиями и стенаниями она методично доводила меня до такого состояния, что казалось, вот-вот кондрашка хватит.

Я с ней даже на улицу старалась не выходить. Она имела привычку, завидев пустую бутылку, как коршун бросаться на нее. Просто хоть сквозь землю провались рядом с ней!

— Ах ты ж сволочь, я за эти бутылки тебя кормлю! — с упреком отозвалась она.

— Ты не за бутылки кормишь, а за зарплату и две пенсии. А от бутылок ты не разбогатеешь. Тебе просто нравится выглядеть ничтожеством, по-моему. Хочешь, чтоб все видели вокруг, как тяжело ты живешь, какая ты несчастная. Как бедной Светочке тяжело тащить такую обузу, как неблагодарная дочь. И потом, я уже четыре месяца работаю, ты уже и не кормишь. Другие родители учат детей, одевают, а ты только жрешь меня!

— А до этого времени кто тебя кормил, скотина такая? — не успокаивалась родительница, с укором глядя на меня глазами, полными слез.

— Как? А кто ж должен был меня кормить до восемнадцати лет? Зачем ты только меня рожала? Чтоб всю жизнь попрекать и ненавидеть?

— Дурой была, думала — человек вырастет, а ты скотина!

Короче говоря, такие «баталии» у нас с ней происходили каждый день. Не было дня без скандала: день — не день, если у нас тишь да гладь. Определенно кто-то из нас заболел, значит, обессилел.

Бедная бабушка Дуся металась меж двух огней. Вот бабушку я любила очень. А бабушка любила нас обеих, только сделать не могла ничего. У нас не дом был, а поле боя. Дурдом.

Заснуть мне, понятно, не удалось. Вечером опять на работу, как я до пяти утра дотяну? Ничего, быстрей ласты склею, на радость мамане…

Я вернулась в спальню, попыталась уснуть, да разве уснешь на таких нервах? Лежала и мечтала, что когда-нибудь у меня будет своя маленькая квартирка. Уютная, чистенькая. Я даже обстановку представляла. Мечтала развести комнатные розы, забрать кота. Сама с собой мысленно спорила, как удачней расположить мебель. Занавесочки на кухне — обязательно в мелкую клеточку, льняные, светло-зеленые. Недавно высмотрела в журнале, именно такие мне и нужны! А как еще на квартиру заработать?

Сначала я попробовала стоять на рынке. Четыре дня я честно торговала, получая в день по пять гривен (дело было в 1999 году), а на пятый у меня украли несколько пачек чая… Хозяин быстренько посчитал недостачу и сказал работать бесплатно еще три дня. Щас! На следующий день я, конечно, там не появилась.

Потом устроилась официанткой в оздоровительный комплекс. Там, простажировавшись две недели, ушла ни с чем. Каждый день в семь утра я была уже там. Как штык. Полная сил и азарта. Стажировка заключалась в тщательном перемывании горы грязной посуды. Другой работы мне пока не доверяли.

А через две недели директор вдруг захотел увидеть мои документы. Увидел. И что? Мне было сказано — по возрасту не подхожу. Так чего ж тогда не спросили заранее? Конечно, кому ж помешает бесплатная «принеси-подай»? Наверное, не меня первую они так используют. Дураки, что ль, платить посудомойке, когда — только свистни и выстроится в ряд кучка дурочек вроде меня, рьяно желающих приступить к «стажировке»…

На этом попытки найти работу я бросила, решила ждать совершеннолетия.

Тогда я еще хоть и редко, но в училище ходила. Появляясь только на практических занятиях. Выучиться шить, конечно, хотелось. Дома, еще со времен застоя, лежали отрезы тканей, ждали своего часа. Бабушка их от моих посягательств рьяно оберегала. А мне так хотелось их применить! Она была согласна их пожертвовать, но с одним условием — после двух лет обучения, и точка!

— Сговнять не дам! — уперев руки в бока, отгоняла она меня от закромов.

Пришла как-то на учебу, смотрю — моя подружка Галка в туфлях дорогих щеголяет, сумка, одежда — все новое. Благоухает духами, встряхивает белокурыми кудрями… Картинка, а не Галка. Мэрилин Монро, можно сказать. Чудеса, одним словом. Отличница Галка никогда своим внешним видом не заморачивалась. Тихо грызла гранит науки, донашивая обноски старшей сестры.

Когда на перемене вышли на перекур, она достала пачку «Мальборо».

— Где это ты разбогатела? — полюбопытствовала я, стреляя у нее сигарету.

— Лотерею выиграла, — хихикнула Галка в ответ. — А тебя где носит? Даже на практику не появляешься?

— Где-где? Работу ищу, мать заела совсем. Иждивенкой проклятой называет, — с горечью пожаловалась я.

— А я, Юлечка, уже нашла работу. Давай отойдем, я расскажу, — отвела меня в сторону Галка. — Только не вздумай болтать никому!

Так я оказалась в стрип-клубе. И была очень довольна этой работой. За ночь я могла заработать больше, чем мать за месяц. Чем не упускала при случае кольнуть последнюю.

 

[Маруся]

Единокровный сын «мешка с говном»

Лежу, значит, размышляю, дело уже к вечеру. И вдруг раздался звонок в дверь. Я пошлепала открывать.

— Кто? — спрашиваю.

— Максим, — ответил мужской голос.

Я не поняла, что это за Максим, но открыла.

— Вам кого? — спрашиваю.

— Тебя, наверное… ты Юля?

— Я Юля, а ты кто?

— А я Максим, — опять повторил он, переминаясь с ноги на ногу.

Я недоуменно уставилась на него.

— Ты к кому, ко мне? Ты кто вообще?

— Максим. Я это… — замялся он. — Сашин сын, в общем.

У меня челюсть отвисла.

— А я уж думала, псих какой-то, три раза представляется! Ну и чего пожаловал? — с вызовом спросила я.

— Поговорить хочу.

— ??? — Я молча смотрела на него. — Где ты адрес взял-то?

— Да пахана вчера к стенке прижал, он сам и дал…

— Ну говори, что ты хочешь? — наигранно зевая, поторопила его я.

— Оставь отца в покое! Вот что хочу. Мне на него чихать, он всегда козлом был. А мать жалко, она его всю жизнь любила, они двадцать лет прожили! — выпалил парень.

— А, понятно… Вот иди и передай своему предку, что никто за ним не охотится. Поиграли, и ладно. Как ты думаешь? Мне восемнадцать лет, нужен ли мне этот «мешок с говном»? Ладно, был бы он «мешком с деньгами», тогда — понятно. А так… — презрительно скривившись, попыталась растолковать я сопляку.

— Да просто он сам вчера доказывал, что ты его страшно любишь, он от тебя избавиться не может… Мать в слезы, приготовилась к одинокой старости уже.

— Люблю? Домогаюсь? — возмутилась я.

— Ну это он так сказал, не мои слова. Но я все понял уже, он просто старый олух, — усмехнулся сынок.

— Ну, раз понял — гудбай, я спать хочу, — попыталась захлопнуть я дверь.

Но Максим придержал ее.

— А можно я зайду когда-нибудь?

— Заходи, — удивленно улыбнулась я, — только с другими намерениями.

— Я зайду! — спускаясь вниз по лестнице, крикнул он.

— И не с пустыми руками приходи! — весело откликнулась я.

Захлопнула дверь и усмехнулась. Что це було? Мабуть НЛО…

А еще я почему-то подумала, что он симпатичный. И понравился мне. Тьфу, дура!

 

[Маруся]

Мы с Галкой хотим на Кипр

— Твой выход, Юсь, — окликнула Галка, меняя музыку. — Да проснись же ты!

Зазвучала «Металлика». Я выскочила полусонная на сцену, сонно оттанцевала, механически перебирая ногами и сияя улыбкой.

Я вообще очень люблю рок-музыку. И зарубежную, и отечественную. Конечно, больше нашу. А больше всех уважаю панк-рокера Егора Летова. Вот где талант! Его музыка заводит, одновременно успокаивает, настраивает на боевой лад. Хотя, откровенно сказать, у него такие странные тексты, я не всегда понять могу, о чем именно он поет. Когда я включаю его диск, девчонки называют его по-всякому. Кто придурком, кто недоразвитым, кто даже хренопотамом. А вот мне он нравится.

Специально под рок-музыку я сшила себе танцевальный костюм. Кожаные черные ремни и ботфорты. Очень уж я себе нравилась в таком образе.

Под последние аккорды зашла в гримерку, отдала администраторше деньги, чтобы к утру мне отдали половину. Заработки становились все меньше с каждым днем. Народ потихоньку «наедался» стриптиза. Бывало, что никого за целую ночь и не было. Обидно до ужаса: не спать всю ночь, а на утро получить дулю. И на троллейбусе трястись домой. Ставки у нас не было, только то, что натанцуешь, да и то половина.

Я накинула платье и вышла в зал, там сидела моя подружка. Галка что-то азартно доказывала новенькой девчонке.

— Да глупости все это, лично я знаю одну девку, она уже два раза съездила и вернулась! Машину себе купила, «девятку» правда, но ведь и то хлеб, — горячо шептала Галка.

— А я вот знаю, что едут туда — и ищи ветра в поле. Продают их, пашут бесплатно в борделях, а если кому-то вырваться удастся, то это — счастье, — не сдавалась девчонка.

Я уселась рядом и развесила уши.

— В борделях! А ты где сейчас, можно узнать? — ехидно осведомилась у нее Галка, глядя на меня, ища в моем лице поддержки.

— Но здесь мне по крайней мере платят, — разумно ответила девица.

— А если не заплатят, что сделаешь, в ментовку побежишь? «Так, мол, и так, командир, ходила давеча на второй этаж я, думала перепихнусь, а мне деньги заплатят. Не заплатили. Что делать, накажите их!» — тоненьким противным голоском, издеваясь над девчонкой, смеялась Галка.

— Да, — поддакнула я, — три дня назад сходила. В уме уже денежки посчитала, а утром сунулась за зарплатой, а мне в ответ: «А клиент денег не дал, сказал, кошелек дома забыл. Не платить же нам из своего кармана!»

И отдавать никто не собирается. Дурак он, что ль, долг-то нести? А если и принесет, то я точно об этом не узнаю.

Девчонка недоуменно хлопала накладными ресницами.

Я спросила:

— Как тебя звать-то?

— Рита, то есть, тьфу, Марго.

Мы с Галкой хмыкнули. Галочка сидела, рассматривала себя в маленькое зеркальце, пряча его под барной стойкой.

Галка была далеко не красотка. Высокая, но неладная, угловатая какая-то, светло-зеленые глаза навыкате, слишком большие ноздри, щель между зубами. Но издалека эффектная. И работать умела. Что умела, то умела! Мы с ней пришли сюда почти одновременно, я уже говорила, так она уже через полмесяца мобилку заимела и постоянного клиента в придачу. Подарил он ей. Не знаю как, но вытягивала она из мужиков бабки, как пылесос.

А я, честно сказать, — лохушкой была и лохушкой сдохну. Сколько раз она пыталась меня учить:

— Дура ты, Юся, неужели тяжело тебе поплакаться? Денег, мол, должна. Давят, дома жизни нет, противна мне эта работа, но пришла по большой нужде… Нет же! Она не пойми кем себя выставляет. Ну зачем всем трепаться, что тебе тут весело? Ты страдать должна! — назидательно вещала Галка, поднимая вверх наманикюренный указательный пальчик.

Но не в коня корм: слишком уж я искренняя. Ну не могу врать, и все тут. Уж если мне не тяжело, то изображать страдания падшей души я не могу. На любимый вопрос клиентов: «зачем ты здесь работаешь?» я говорила правду. Дескать, нравится мне жизнь веселая. Не хочу на базаре за три копейки ишачить. Естественно, никто мне денег лишних не отсыпал…

Так что профессионалом в этом деле я не была. Держали за то, что молоденькая, веселая. Броская внешность привлекала клиентов. Когда шла по улице, цокая каблучками, я ловила восхищенные взгляды. Кто вскользь глянет, кто шею сворачивает, но реагировали почти все прохожие мужики. А мне-то лестно! Иду и ног под собой не чую. Тут, в баре, меня часто называли Клеопатрой. Черное каре по плечи, брови вразлет, темно-карие, чуть раскосые глаза… Эх, да я ж красавица!

— Галь, чего ты там не видела? Прячь зеркало, на нас уже Гарьевна зыркает, — обратилась я к подруге.

— Нос свой рассматриваю, — ловко пряча зеркальце в карман, пояснила подруга.

— А что с носом-то? — удивилась я.

— Да вот хочу операцию пластическую сделать. Я была сегодня в клинике, приценивалась. Антошка обещал оплатить.

Антошка! Антошке уже глубоко за пятьдесят, Антошка! Но мужик хороший, нежадный. Балует Галочку невозможно. И мне иногда перепадает, как лучшей подруге. Когда он выводил Галку в дорогие кабаки, она всегда меня с собой таскала, как группу поддержки.

— Не знаю, как ты, Юсь, а я хочу на Кипр поехать. Там хорошо заработать можно. И мир посмотреть. И себя показать…

— Да ну, стремно как-то. Столько страшилок наслушалась, — засомневалась я.

— Ничего стремного, информация из первых рук. Соседка моя была там. Причем два раза. Было б плохо, второй раз бы не сунулась, — ответила резонно Галка.

— А может, врет? — не сдавалась я.

— Ничего не стоит это проверить. Она дала мне адресок конторы, которая этим занимается, надо сходить, послушать, — соблазняла Галка. — Там только зарплата официальная — шестьсот баксов в месяц, а за выход с клиентом отдельная плата. И то это не обязаловка, а по желанию.

— Ну не знаю, хочется, конечно, тут делать нечего, и потом страшно: вдруг на какого-то знакомого нарвешься. Вот где стыд-то… — начала сдавать я позиции.

— Я тебе говорю, ехать надо, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! — продолжала уговаривать она. — И потом, Ленка говорит, они такие лоховатые, с ними так можно в любовь играть. Уж не знаю, как ты, а я точно с деньгами приеду!

— Так давай завтра сходим. Может, правда, это наш шанс?

На этом мы и остановились, решив в ближайшие дни сходить, все лично разузнать.

 

[Маруся]

Аркадий Амаякович и заманчивый контракт

Утром, после закрытия клуба, мы с Галкой условились идти в агентство, не теряя и минуты.

Подремав в гримерке пару часов, отправились в путь. В мечтах я уже была хозяйкой маленькой квартирки с красивой мебелью и китайскими розами.

— А что, подружка, мы там и на квартиры себе заработать сможем! — возбужденно болтала я.

— Конечно, и на обстановку. Если однокомнатная стоит четыре тысячи, а зарплата у нас шестьсот в месяц. То если еще с клиентами выходить, то обязательно хватит! — поддержала азартно Галка.

Директором этой фирмы был мужчина со звучным именем Аркадий Амаякович. Я представляла его себе солидным, полным, важным. И очень робела. Мне настолько хотелось поехать, что я уже не представляла, что буду делать, если я не подойду, если вдруг этот мужчина возьмет и забракует меня. Жизнь тогда смысл потеряет просто!

Офис находился в здании днепропетровского цирка! Добрались мы туда быстро, строя радужные мечты. А когда подошли ко входу, струсили.

— Стой, — говорю, — давай покурим.

— Давай, — согласилась Галка, доставая сигареты. Ее голос начал предательски подрагивать.

Мой, к слову, тоже. На лице расплывалась дурацкая нервная улыбочка. Ну покурили и потопали.

На втором этаже цирка располагались административные помещения. Комната номер восемь щеголяла дорогой дубовой дверью, бросаясь в глаза на фоне обшарпанных фанерных. И ее украшала латунная табличка, которая сообщала о том, что кабинет принадлежит главному дирижеру цирка, имя которого Мирзоян Аркадий Амаякович. Мы с Галкой удивленно переглянулись, и я подумала о том, что если уж дирижер тут заведует, то все должно быть честно. Не стали бы работорговцы располагаться в здании цирка…

Я робко постучала.

— Входите! — донесся хорошо поставленный баритон.

Открыв дверь, мы обалдели.

Навстречу нам семенил маленький, щупленький мужичонка. Седая шевелюра стояла дыбом, на носу криво сидели очочки. Бешеный профессор, блин!

От моей робости и следа не осталось. Мы внимательно выслушали условия контракта. Они были вот какие.

Билет нам оплачивает кипрский работодатель, но по приезде мы должны отработать и вернуть ему потраченное.

Жилье бесплатное, проживает в квартире человек по пять, но за свет мы платим сами.

Продукты покупает босс, а готовим, само собой, сами.

Когда он сказал, что мы должны сами приготовить себе еду, я сказала: «Естественно, как по-другому!» — на что он ответил: «Было раньше по-другому. Жена босса готовила для девочек, а сейчас слегла».

Мы вообще обалдели — кто здесь нам приготовит? Если мы хотели в своем баре съесть бутербродик, нам продавали его по прейскуранту, ни копеечки не скидывая, как персоналу.

Контракт на три месяца, если понравится, мы там, на месте, можем продлить еще на столько же, но за дополнительную плату.

Вылет из Борисполя, и что он, дескать, лично нас туда доставит, на самолет посадит. По окончании контракта встретит.

За его услуги он много не попросит, всего сто долларов, в случае продления контракта — двести.

Для того чтоб работодатель выслал нам визу, нужны фотографии, желательно профессиональные. И пока все.

Ну что? То, что мы соблазнились, это ничего не сказать. Мы просто загорелись. В этот же момент мы подписали контракты, дали ему добро делать нам паспорта и понеслись к фотографу, которого посоветовал вездесущий Аркадий Амаякович.

— Знаешь, Галка, пусть там будет даже половина того, что он нам обещал, и то хорошо, — вдохновенно мечтала я вслух.

— Конечно ж хорошо. Непохоже, чтоб он врал! Забавный старикашка, да? — хихикнула подружка.

— Да уж, я его тоже другим представляла, — поддакнула я.

Принеслись по нужному адресу. Но на двери с вывеской «Фото» белела еще одна, поменьше, «Закрыто». Мы решили отложить до завтра, ведь самое главное уже сделано, контракт подписан, а остальное уже детали.

 

[Маруся]

Любовь напала

Возвращаясь домой, увидела возле подъезда моего недавнего знакомого, Максима, сына «мешка с говном».

— Какие люди! — удивилась я.

— Ну я ж обещал прийти еще раз, и вот стою уже два часа, жду, — с улыбкой ответил он.

— А ну-ка, покажи руки! — скомандовала я.

Парень недоуменно протянул руки. А потом как хлопнет себя по лбу!

— Ты о том, что не с пустыми руками приходить! — смеясь, догадался он. — Так я и не с пустыми.

С этими словами он вытащил из внутреннего кармана куртки джентльменский набор: слегка примятую розочку, бутылку шампанского и шоколадку.

— Не фонтан, — говорю, — но брызги есть! И где ты предлагаешь распить это угощение?

Мне было забавно смотреть на него. Он стоял такой трогательный, как-то застенчиво улыбался. Высокий, подтянутый. И такой молодой, стеснительный. Было приятно, как он на меня смотрит своими темно-серыми глазами, обрамленными пушистыми черными ресницами. Не нагло в упор, а украдкой, когда я не смотрю на него. Ну захотелось мне с ним шампанского выпить, и все тут!

Мы бродили по аллее, чуть-чуть захмелевшие. Веселились, валяли дурака. Он забегал чуть вперед и начинал копировать походки прохожих. Давно я не развлекалась таким образом. От смеха просто мышцы на лице сводило. И с ним я себя чувствовала легко и беззаботно. Но, конечно, понимая, что это наверняка первая и последняя прогулка. Слишком уж он молод, скорей всего серьезно не отнесется. А я захочу видеть его часто, может, слишком часто. Сама не знаю почему, но мне было хорошо-хорошо.

День пролетел незаметно. Нужно было домой, собираться на работу.

Только мне совсем не хотелось идти туда. Я давно не ощущала такого бесшабашного счастья в душе, что казалось, попади я сейчас в наш «вертеп», больше такого не испытаю.

— Максим, мне нужно идти уже, — с грустью сказала я.

— Ну почему, время ж еще детское!

— Мне нужно на работу. Я работаю, Максим. Стриптизершей, — решила сразу сказать ему правду.

— Ничего себе! Я тоже работаю, машины мою. Не фонтан, но брызги есть, — повторил он мои слова. — А ты не хочешь прогулять сегодня?

— Если даже хочу, не выйдет, — покачала я головой. — Меня тогда оштрафуют — это в лучшем случае. Могут даже выгнать.

— Но это же хорошо, если выгонят! Ты такая красивая, зачем тебе эта работа? — с надеждой в голосе спросил мальчишка.

— А там некрасивых и не берут. Кто ж на некрасивую клюнет? — цинично ответила я, видя, как ему это больно слышать.

— И вообще, что ты так смотришь? Повеселились — и ладно, больше с тобой нам не по пути… А ты уже что-то намнил себе, уже задаешь глупые вопросы. Ты меня видишь второй раз в жизни, а уже хочешь, чтоб я там не работала! Насмешил! — гневно заявила я этому дурачку.

Нет, не то чтоб дурачок, просто объяснять ему, почему мне необходима эта работа, не было желания. Да и разве поймет? Он из вполне благополучной, среднего достатка, семьи. Вряд ли поймет, как мне хотелось стать самостоятельной и вырваться из этого ада, каким для меня была жизнь в доме с матерью…

— Я не говорю тебе, — зачастил он. — Мне просто неприятно, что такая, как ты, работает в таком месте. А вижу я тебя не во второй раз. Два месяца назад я мыл машину отца и нашел твое фото. И поверь мне, я сразу влюбился. Я даже спать ложился с фоткой!

— Ладно, пустой это разговор. Слишком уж ты мал и глуп и не видал больших за…уп! — куражилась я, хотя, признаться, меня он очень растрогал. — На этом давай попрощаемся, некогда уже.

— Пока, — тихо сказал Максим.

— Пока! — бросила я, забегая в подъезд.

 

[Маруся]

Неродная дочь…

Пришла, скинула туфли и, наплевав на работу, заснула. А, будь что будет! Спать хочется…

В девять вечера мать начала будить меня.

— Ты на работу думаешь идти? — с раздражением спросила она. — И давай деньги, пришли квитанции на квартплату…

Я вскочила, наспех умылась и вызвала такси. Жду десять минут, жду двадцать: нет машины. Тогда я, решив, что это знак судьбы, вместо работы пошла к тете Ире. У меня так язык чесался, так хотелось рассказать о предстоящей поездке, о прогулке. Все равно оштрафуют, так хоть ночь отосплюсь.

— Кому ж не спится в ночь глухую? — раздался из-за двери голос моей неунывающей крестной.

— Я! — весело отозвалась я.

— Ах, это же само Чудовище пожаловало, ну проходи! — пригласила она меня, распахнув дверь. Замахала руками на разбушевавшуюся собачку Боню, выполняющую свой святой долг охранницы.

Усевшись на кухне, я хотела начать рассказ о поездке, но крестная опередила меня:

— Юлька, — загадочным тоном начала она. — Я сегодня позвонила Светочке…

— Опять жалуется! — возмущенно перебила я. — Ну когда это кончится? Зачем она меня только рожала?

— Вот об этом я и хочу поговорить с тобой. Только отнесись к этому правильно, пожалуйста. Светка тебя удочерила! — с ходу ошарашила меня крестная.

— Это она сказала? А я и не удивляюсь, я это и так чувствовала. Чуяла подвох, чуяла! — с чувством отозвалась я.

— Она мне это рассказала с одной целью, чтоб тебя вразумить. Может, после этого ты по-другому на нее посмотришь. Ведь теперь, зная, что она не родная мать, ты уже не станешь ждать от нее понимания. Слишком вы разные…

Она остановилась, насыпала собачке еду.

— Но ты теперь должна чувствовать к ней хотя бы благодарность, — чуть погодя продолжила она. — Я надеюсь, сейчас не случится обратной реакции? Ты скандалить не побежишь?

— Не побегу. Знаете, если честно, я рада. У меня камень с души упал. Я ее так всегда стеснялась, а сейчас, узнав, что мы не родные, я спокойней к ней стану относиться, — обалдело ответила я.

Тетя Ира села за стол, наблюдая за моей реакцией, наверное.

— А кто моя настоящая мать, она сказала? — осторожно поинтересовалась я.

— Кто мать — не сказала, но сказала, что взяли тебя в полгодика, и фамилия твоя была Башарова. Сказала, где взяли — в нашем городе.

— Такая фамилия интересная, мне нравится, — с замирающим сердцем отозвалась я.

— Это татарская фамилия, Юлечка. Значит — ты татарка у нас. А я всегда смотрела и не могла понять, с кем же твоя матушка погуляла, — улыбнулась тетя Ира.

Я сидела как мешком прибитая. Даже не знала, что и думать.

Ясно одно — я этому открытию рада. И теперь очень хочу увидеть свою мать. Ни обиды, ни злости на нее не было. В жизни всякое бывает. Я бы ей все простила. И, наверное, мы с ней очень похожи. Мне очень хотелось в это верить.

 

[Маруся]

Неустойка

С работы меня не уволили, но, конечно, повесили штраф. Я походила пару вечеров еще, а на третий не пришла. Мне уже уезжать через пару недель, а штраф я еще неделю точно бы отрабатывала.

И потом, мне теперь было чем заняться. Любовь на меня «напала», большая и светлая. С Максимкой теперь мы виделись каждый день. После работы он сразу бежал ко мне. Очень быстро я к нему привязалась. Мы с ним мечтали, что поженимся, какие детки красивые у нас родятся, какая будет квартирка и китайские розы. И я все тянула момент, боясь сказать об отъезде.

Три дня назад я ведь передумала ехать. Хотела остаться с ним. Набрала номер Амаяковича и сказала о том, что моя поездка срывается.

— Нет проблем, детка. Тогда заплати неустойку — тысячу долларов, и будь свободна, — спокойно ответил он.

— Какую еще неустойку? — с отчаянием воскликнула я. — Вы ничего не говорили нам. Не предупредили!

Тысяча! Для меня просто астрономическая сумма!

— Помилуй, дорогая, ты ж собственноручно подписала контракт, — невозмутимо продолжил гнусный старикашка.

— Ну… — задумчиво протянула я.

— Приезжай-приезжай и посмотри, в чем теперь Аркадий Амаякович виноват? Или он должен из своего кармана отдать твоему работодателю деньги, потраченные на билет? Я должен? Ну скажи? — сердито вопрошал он.

Идиотка! Кретинка!

Я ругала себя самыми последними словами. Ну, конечно, что там было написано в контракте, я толком не посмотрела. Какие еще там пункты? Мы с Галкой быстренько поставили свои подписи, находясь просто в эйфории от услышанного. Чирк — и готово! А может, там написано, что на Кипре нас на органы разберут? А мы, две утки, — чирк — и готово!

Тогда я наспех оделась и понеслась к нему, в эту паршивую контору.

Слава богу, других неожиданностей в контракте обнаружено не было. На органы нас продавать не собирались. А вот пункт о неустойке действительно был.

Я уже и так и сяк. И бабушка у меня, дескать, при смерти, и я болею. Но главный дирижер стоял насмерть. Плати, и делай что душе угодно.

Несолоно хлебавши, убитая горем, вышла я от него. Все, любовь моя накрывается медным тазом. И жизнь в квартирке с китайскими розами. И пусть мы не знали, где мы возьмем денег на эту самую квартирку, но мы бы были вместе. Заработали бы…

Денег на неустойку, само собой, не было. Максим старался, работал. Но найти за две недели такие деньги было нереально. Поэтому и говорить ему что-то смысла не было. Только расстроится.

А в один из вечеров он радостно сказал мне:

— Собирай чемодан, мать. На море через неделю поедем!

У меня перехватило дыхание:

— Чемодан собран, — говорю. — Только на море мы не поедем… — Из глаз у меня брызнули слезы. Плача, я, наконец, выложила ему все. Что через четыре дня море я все-таки увижу. Но Средиземное. И что плясать буду. И что отказаться не могу, неустойку оплачивать нечем.

Теперь плакали мы на пару. Он утешал меня, говорил, что будет ждать, что ему, кроме меня, не нужен никто и т. д. и т. п.

Я даже плюсы начала искать. И деньги у нас будут, заодно любовь нашу в разлуке проверим. Мне почему-то показалось, что и он не против денег. Хотя говорил, что они ему и даром не нужны. Но что-то такое мелькнуло у него в глазах. А может, мне показалось?

В последнюю ночь перед отъездом мы не заснули ни на минуту. Пили вино, занимались любовью, плакали. Потом опять пили. Клялись в вечной любви и считали оставшиеся нам минуты.

 

[Маруся]

Красотища и… Улица красных фонарей

Аркадий Амаякович провожал нас с Галкой на самолет. Торжественно вручил нам по русско-английскому разговорнику. Просил нормально работать и не позорить его, Аркадия Амаяковича, перед иностранными партнерами.

Настроение у меня было смешанное. И радостное, оттого что лечу в другую страну, и паршивое одновременно.

В глазах стояла моя мать. Она так плакала, когда провожала меня, как будто в последний раз видела. Так тянулась ко мне, а я даже не поцеловала ее на прощание. Сухо клюнула в мокрую от слез щеку. Постеснялась ее внешнего вида перед Амаяковичем. А садясь в машину, осознала, что эта женщина любила меня. Пусть по-своему, пусть неумело, но я была дорога ей. На душе скребли кошки от сознания этого.

— Юляха, нас ждут великие дела! — ликовала Галка.

Сначала медленно набирая скорость, потом все быстрее и быстрее, оторвался «Боинг» от земли. Секундное ощущение невесомости, а потом выше и выше, к облакам. Все дальше унося меня от моих родных и Максима.

— Я не знаю, как мы там по-английски будем говорить, — трещала Галка, — ничего не поймем, наверное, хотя по английскому у меня была пятерка, но одно дело учеба, а там…

— А по какому предмету у тебя четверка? — спросила я отличницу Галку. — Как-нибудь наловчимся!

— Вот-вот, не боги горшки обжигали, — кивнула она.

Через три часа объявили посадку. Самолет начал снижаться. У меня страшно затрещало в ушах. Смотрю, мужчина в соседнем ряду зажал нос и начал дуть. Мы с Галкой, не будь дуры, повторили маневр. Шум в ушах пропал. Вот, век живи — век учись.

Тут глядим, все припали к иллюминатору. Мы посмотрели вниз и онемели от такой красоты. Весь остров было видно как на ладони. Такой малюсенький фиговый листочек. Вокруг бирюзовое Средиземное море, просто чудо как красиво!

Мы вышли из самолета, и нас обдало влажным жаром Средиземноморья. В аэропорту, первым делом, мы увидели толпу наших соотечественниц. Тут мы уже точно уверились, что ни в какое рабство не попадем. Ну не могут же так массово в рабство отправлять! Мы с Галкой пристроились в очередь к паспортному контролю. Полицейский громко называл фамилию, и какая-то из девчонок проходила. А за стойкой этого контроля встречал импресарио.

— Калиниченко, Матвиенко! — громко провозгласил киприот, и мы подошли к окошку, ставить штамп.

На выходе нас встретил мужчина. Высокий, толстый, похожий на пирата. Почему-то с круглыми золотыми сережками в обоих ушах.

— Андреас, ваш импресарио, — протянул он руку.

Мы вежливо поздоровались и подали свои лапки.

Он говорил с нами по-английски, и мы, на удивление, понимали почти все.

Когда, дождавшись своего багажа, мы вышли из здания аэропорта, я удивленно завертела головой по сторонам.

Боже мой, да тут все было как игрушечное! Маленькие, чистенькие дороги, везде клумбочки. Даже машины ехали как-то тихонечко и лениво. Яркое солнце, синее-синее небо. Сухие желтые горы вдалеке. Классно!

Он подвел нас к машине, за рулем сидел еще один мужчина. Он представился боссом. Имя — Лакис. Совсем молодой, тоже смуглый, симпатичный, в жизни б не подумала, что такие боссы бывают.

Дорога до Лимассола заняла час. На дороге вместо разделителя были сплошные клумбы, по бокам горы, на которых тут и там видны были оливковые деревья, беленькие, чистенькие виллы с красными черепичными крышами.

Подъезжая к месту назначения, увидели, что дорога пошла круто вниз. К морю. И огромный город лежал как на ладони, расположившись вдоль береговой линии. А что самое удивительное — все дома были белые!

— Вот это город! — восхитилась Галка. Мы с ней были на седьмом небе от счастья.

Попетляв по узким улочкам, машина остановилась в каком-то обшарпанном районе. Грязные домишки, невзрачные вывески. И везде кабаре, кабаре, кабаре. Мы, разочарованные, вышли на улицу.

— Ну вот, — говорю. — Вот тебе и город. Какая-то «улица красных фонарей» просто…

— По-моему, мы попали, — испуганно прошептала Галка.

С клиентами выходить — надо!

Босс показал рукой на вывеску «Плейбой»: тут мы должны теперь работать.

Напротив кабаре располагалась сэндвичная. Нам купили по большому бутерброду, по банке холодного кофе и ушли, сказав погулять, осмотреться. Они, мол, документы наши оформят и вернутся.

Мы жевали огромные сэндвичи и накручивали себя, как могли.

— Ну вот посмотри на это кабаре! Дешевая забегаловка, Юся. А помнишь, как Амаякович расписывал? — причитала Галка, зыркая по сторонам выпуклыми зелеными глазами.

Операцию она все-таки сделала. Ну что можно сказать? Нос действительно получился на славу. Ровненький, тоненький, с аккуратными ноздрями. Но… Он теперь так не подходил к Галкиному лицу, атас! На фоне аккуратного носика еще больше казались глаза навыкате. И вид она имела просто устрашающий, совиный.

— Галка, давай убежим, пока не поздно! Пока не пришли эти сутенеры проклятые! Я представляю, что будет, — протянула я в ответ.

— Так ведь паспорта у них! Дуры мы, дуры. Дуры мы набитые-е, — травила душу Галка.

— Ладно, хватит! Не дуры! Дуры дома остались, бананами на рынке торговать! А мы с тобой умнички. Может, что-то у нас и получится, — убеждала я Галку и заодно саму себя. — Вот ты пробовала у нас дома такие сэндвичи? Нет? Ну вот видишь! Потихоньку начинаем познавать мир…

— Угу, — промычала подруга с набитым ртом. Да и что ответить, когда во рту такая вкуснотища?

Мы сидели, смотрели в большое пыльное окно кафе. Тут открылась дверь нашего кабаре, какая-то девица пересекла тротуар и зашла к нам. Не к нам, само собой, в сэндвичную. Купила еды и унеслась прочь.

— Вот, любуйся, а нам обещали еду бесплатную, — с претензией в голосе говорила Галка.

По площади — а это была площадь — тут и там бродили наши соотечественницы. Вид у них был вполне довольный, ошейников на шеях не болталось. Сэндвичная была окружена разнокалиберными кабаре и ресторанчиками. Наверное, не меньше двадцати. «Долли», а совсем рядом «Максим», дальше я прочитать не могла, но вывески были одна на другой.

Наконец за нами зашли и, подхватив наши пожитки, повели на место работы.

Квартира приятно удивила. Мы-то уже настроились на самое худшее. Двухэтажная, большая кухня, винтовая железная лестница вела наверх.

На кухне за столом сидели наши «коллеги». И, как положено, нелюбезно смотрели на нас. Конкуренция, она и на Кипре конкуренция.

Босс занес чемоданы в комнату, а мы с Галкой уселись за столик. Одна девица безостановочно болтала по телефону. По-английски. То сюсюкая, то требуя, то капризничая. Перевести ее беглую речь было трудно, но то, что она с клиентом болтает, было ясно как белый день. Знаем мы эти штучки! Вторая, помоложе, красила длиннющие ногти и приветливо улыбнулась нам. Остальные пили чай, а может, кофе, и почему-то говорили между собой на английском.

— Привет, девчонки! Вы откуда? — спрашивает та, наманикюренная.

— С Украины, — говорим.

— И я с Украины, из Донецка. Настя, — представилась она.

Перезнакомившись со всеми, мы выяснили, почему троица говорила между собой на инглише. Они из Румынии, как оказалось. Надо же, а на вид как наши!

Пока мы разбирали клунки [1], за нами пришел босс, позвал оформлять документы какие-то. Паспорта нам, на удивление, вернул. И мы спустились в кабаре, в котором и располагался офис Лакиса. Не соврал Амаякович!

Кабаре оказалось и вправду очень солидное. Большая круглая сцена, на три шеста. Внизу, по кругу стояли уютные клетчатые диванчики. Стеклянные столики. На зеркальных стенах изображения зайчиков-плейбойчиков. Зеркальные, как и стены, потолки, под ногами мягкое ковровое покрытие с арабским орнаментом. «Блеск!» — так бы сказала Эллочка-людоедка. А нам-то, колхозницам, слаще морковки ничего не едавшим, и подавно бар дивом казался!

Язык мы, конечно, понимали плохо. Поэтому с нами спустилась девочка Алина, чтоб помочь с переводом. Документы мы подписали, нам объяснили, какая здесь система работы.

Все совсем по-другому. Не так, как в нашей стране. Танцевать мы должны по очереди, нон-стопом всю ночь. Это получалось один выход в сорок минут примерно. Раздеваться нужно только один раз, когда включат лично твое шоу. Никаких денег в трусики собирать не надо, за танцы нам зарплату платят в размере шестисот долларов в месяц. Основным заработком были консумации и выходы с клиентами. Чем больше ты стаканов выпьешь, тем больше денег получишь. Если ты не танцуешь, нужно было подходить к клиентам и предлагать свою компанию, без напитка не сидеть, просить еще.

Я как-то не представляла себе это все. Как подойти, что сказать? Причем очень хитро тут было придумано насчет этих самых стаканов. Если клиент купит тебе четыре стакана, то босс отпускает тебя с клиентом. Как бы не для секса, вроде как клиент выкупает рабочее время девочки и ведет ее на прогулку, перед этим оплатив боссу неустойку. Но четыре стакана стоят недешево, и клиент хочет продолжения. Ты с ним выходишь. Боссу его часть он уже отдал. А девочка деньги за с.екс должна взять сама. Получается, босс вовсе не при делах. Он как бы на прогулку отпустил.

Галка шепотом спросила девчонку, можно нам позвонить домой?

— Конечно, можно, — удивилась она и перевела боссу нашу просьбу.

— Мама, привет! — зачастила я. — Долетели, все нормально! Не переживайте, тут хорошо очень, бабушке привет и т. д.

Потом позвонила Галка. Мне хотелось позвонить Максиму, но Алина сказала, что с этого аппарата можно только на домашний номер, а в его съемной квартире телефона не было.

— А что, нам всегда будут давать позвонить? — обрадовалась я.

— Нет, конечно, будете покупать карточки и звонить с автомата потом, — ответила она. — Это не очень дорого, вы ж будете с клиентами выходить, деньги будут…

— Конечно, будем, — ответила Галка за двоих.

— А если я не могу сейчас выходить? — спросила я, бросив «косяк» на Галку.

— Ну, если ты не можешь, тебе просто не на что будет жить, — хмыкнула Алина.

— Как это, а зарплата? — опешила я.

— Девочки, зарплата есть, все честно. Но есть одно «но». Зарплату нам кладут на книжку, снять мы ее можем только по окончании контракта. Так что — выхода нет. В ауты ходить придется, иначе боссу просто невыгодно нас держать. Понятно?

— Но обещали, что кормить будут… — расстроенно протянула я.

— Еду тоже покупают. Но нужно покупать лекарства, сигареты и прочее. Мало ли что захочется. И нужно платить за свет, опять же! Долг за билеты… — загибая пальцы, перечисляла она.

— Пусть с зарплаты вычитает моей! — заявила я.

— Ну, как знаешь. Хотя зря ты это, потом сама поймешь почему, — поджала она губы, показав этим, что дискуссия окончена.

 

[Маруся]

Неприветливые коллеги

На следующий вечер мы с Галкой вышли на работу. Девчонки сидели за барной стойкой, мы же скромно присоседились сбоку. Нам с ней было выделено три дня, чтоб освоиться и присмотреться к новой работе.

«Коллеги», сбившись в кучку, обсуждали что-то свое и совершенно не собирались делиться с нами профессиональными секретами. Они блестели золотыми украшениями, глитерной пудрой. Ни дать ни взять бабочки из райского сада! Мы с Галкой выглядели скудновато на их фоне. Подруга, будто прочитав мои мысли, оглядела девиц.

— Подумаешь, мадамы! Можно подумать, они другим местом деньги зарабатывают, конференция у них! — язвила обиженная таким равнодушным приемом Галка.

— Ага, куда нам, с рублевым рылом в червонный ряд, — подлила я масла в огонь.

— Ничего, мы подтянемся. Я им всем работу перебью. Ты ж знаешь, что я в этом деле лучшая, — хвасталась Галка, мстительно глядя в сторону «старожил».

В углу барной стойки сидел гарсон. Он махнул рукой, подзывая к себе одну из девчонок, Вику кажется. Она подбежала к нему, улыбаясь и услужливо наклонив хорошенькую кудрявую головку. Что-то сказал ей, кивая в нашу сторону. Та подобострастно кивала и улыбалась, словно японка.

Мы, глядя на эту картину, решили, что она влюблена в него.

Вика, выслушав от него ЦУ, подошла к нам:

— Вы чего одни сидите, пойдемте поближе, — любезно предложила лицемерка, минуту назад нарочно игнорировавшая нас. — Может, хотите выпить чего-нибудь?

— Да нет, спасибо, — отвечаю сухо, понимая, что это гарсон послал ее за нами, — обойдемся. Денег у нас нет, а делать долги с первого дня неохота.

Хотя выпить хотелось страшно. От всех перемен я превратилась в комок нервов.

— Ой, да вы ж ничего не знаете, — опомнилась доброжелательница. — Тут всем по два стакана положено за вечер. Бесплатно!

— А потом, значит, платно? — уточнила Галка.

— А больше и нельзя. Лимит два стакана. Больше не нальют, даже не просите, — объяснила девчонка.

— Почему ж это, — лезла в бутылку настырная Галка. — А может, у меня доза другая? Может, я третий захочу, для куража, а?

— Если каждый день закладывать для куража, сопьетесь, — отрезала она. — В общем, подходите, введем вас в курс дела.

Вечер пошел своим чередом. Кабаре потихоньку наполнялось посетителями.

Мы с Галкой зыркали по сторонам. Одна девушка встала и подошла к двум немолодым мужчинам. Они встретили ее как давно знакомую подружку. Наверное, постоянные посетители, решили мы. Гарсон с гостеприимной улыбкой отнес заказ — две бутылки пива и напиток для девочки. Через минутку туда сунулась еще одна, но ей напитка не поставили, и она, несолоно хлебавши, вернулась на место. Не успела она дойти, другая пошла попытать счастья. Но и она вернулась ни с чем.

Тогда к ним подошел гарсон, присел, пошептал что-то на ушко. И, видимо убедив, подозвал Вику.

— А что, гарсон помогает нам в работе? — обратилась я к Насте.

— Гарсон тут, девочки, главнее босса для нас. Если ему кто-то нравится — он помогает. Но уж если возненавидит, пиши пропало. Денег ты тут не заработаешь. Даже, если будешь стараться, сама подходить, он все равно подлянку сделает, насплетничает, — открыла первый секрет Настя. Из всех девчонок она одна не отнеслась к нам как к чужим, напоила чаем, показала где продукты, где душ.

— Ну ничего себе, а как же ему понравиться? А если он захочет секса со мной, выходит, отказать нельзя? — изумлялась Галка.

— Лучше не отказывать, себе дороже. Он не навязчивый. Часто приставать не станет. Мы тут уже все через него прошли. Экзамен, что ль, — усмехнулась Настя.

— Он что, больной? Непонятно. Как можно хотеть всех? — фыркнула я.

— Да ты знаешь, они все здесь такие. Я вот приезжаю третий раз и уже удивляться перестала. Когда я первый день отработала, возвратившись домой, потирала руки. Как мне показалось, я завела себе минимум трех постоянных клиентов. Мужики восхищались, ставили мне стаканы, признавались в любви. Даже жениться предлагали! Я уже в уме прибыль считала, естественно. На следующий день, завидев «влюбленного», я уверенно подошла к нему. Но он сухо поздоровался и стакан ставить отказался. Отговорился, что у него сегодня плохое настроение и он хочет побыть один. Ну я вернулась на место. Села, смотрю, к нему подходит другая девочка. И он ставит ей стакан!

— Странно, может, ты его чем-то обидела? — предположила я.

— Да нет. Потом я просто поняла. Для них кабаре — это ежедневное развлечение. Они просто играют в любовь. Иногда день, иногда это месяцами длится. Страдают, ревнуют. А потом перекидываются на другой объект. Вот у нас как, на Украине. Мужчины ходят к проституткам редко и с вполне конкретной целью, — рассуждала она, потягивая джин-тоник, светящийся в неоне синим, — никакой романтики. Что и правильно. А тут же! Хоть сериалы пиши. И что самое обидное, хочется верить. И ты веришь! Не выходишь с клиентами, чтоб не обижать любимого. Денег с него не берешь, естественно. Он обещает жениться, говорит, копит на свадьбу. А потом раз — и пропал. А уже конец контракта, нужно ехать домой, а денег нет… Любимый пропадает внезапно. Так что, красавицы, будьте начеку. Не забывайте, для чего вы приехали. Дабы не было мучительно больно за бесцельно потраченные месяцы, — подытожила она, перефразировав классика, и задумчиво вздохнула.