Урок 14
Часть 4
Кропоткин "Анархия"
3. Взаимная помощь у животных - часть 2
По весне животные собираются в стаи, готовятся выводить потомство, добывают пишу. Одиночные хищники в это время по долгу поджидают пищу, с голоду необдуманно бросаются на стаи птиц и по итогу довольствуются падалью или мелкими зверушками на подобие мышек. При том, что они вроде как сильные, ловкие, хитрые. Но не общительные и в этом их слабость.
Наряду с пингвинами, ворующими друг у друга яйца, можно увидеть пыжиков, даже страстные охотники не решаются стрелять в самку пыжика, окруженную выводком, или гагок, среди которых несколько самок высиживают яйца в одном и том же гнезде, или кайр, которые иногда поочередно сидят над общим выводком. Природа - разнообразие, поэтому природу нельзя и изобразить одним каким нибудь утверждением. Еще менее можно судить о ней с точки зрения моралиста, так как взгляды моралиста сами являются результатом - большею частью бессознательным - наблюдений над природой.
Маленькие ласточки вили свои гнезда в соседстве с горным соколом, он к ним не приближался, а если и происходило такое, то они немедленно окружали его и начинали гонять, так что хищнику приходилось удалиться.
В Испании ласточки встречаются в компании с пустельгами, мухоловками и даже голубями. На американском Дальнем Западе молодые хохлатые жаворонки живут в больших сообществах, совместно с другим видом полевых жаворонков с воробьем саванн и некоторыми видами овсянок и подорожников. В сущности, гораздо легче было бы описать все виды, ведущие изолированную жизнь, чем поименовать те виды, которых молодежь составляет осенние сообщества, вовсе не в целях охоты и гнездования, а лишь только для того, чтобы наслаждаться жизнью в обществе и проводить время в играх и спорте, после тех немногих часов, которые им приходится отдавать на поиски за кормом.
Наконец, мы имеем перед собою еще одну громаднейшую область взаимопомощи у птиц, во время их перелета; она до того обширна, что я могу только в немногих словах напомнить этот великий факт природы. Достаточно сказать, что птицы, жившие до тех пор целые месяцы маленькими стаями, рассыпанными на обширном пространстве, начинают собираться весною или осенью тысячами; несколько дней под ряд, иногда неделю и более, - они слетаются в определенное место, прежде чем пуститься в путь, и, очевидно, обсуждают подробности предстоящего путешествия. Некоторые виды каждый день, под вечер, упражняются в подготовительных полетах, готовясь к дальнему путешествию.
Переходя к млекопитающим поражает нас в этом обширном классе животных - это громаднейшее численное преобладание общительных видов над теми хищниками, которые живут особняком, как ошибочна вследствие этого точка зрения тех, кто говорит о животном мире, что он весь состоит из одних только львов и гиен, запускающих клыки в свою добычу. Это все равно, как если бы мы стали утверждать, что вся жизнь человечества сводится к одной войне и избиению. Ассоциация и взаимная помощь являются правилом у млекопитающих. Привычка к общественной жизни встречается даже у хищников, и во всем этом классе животных можно назвать только одно семейство Кошачьих, которорые предпочитают одинокую жизнь жизни общественной и только изредка встречаются - небольшими группами.
Шакалы, которые отличаются храбростью и могут считаться одними из самых умных представителей псового семейства, постоянно охотятся стаями, объединенные, таким образом, они не бояться более крупных хищников, волки тоже часто обьединяются, что бы напасть на жертву.
Видов, живущих в одиночестве, или только небольшими семействами, очень мало, и они сравнительно немногочисленны. Мало того, есть основание предполагать, что, за немногими исключениями, все те птицы и млекопитающие, которые в настоящее время живут стадами или стаями, жили ранее сообществами, пока люди не размножились на земле и не начали вести против них истребительной войны, а равным образом не стал истреблять их источников прокормления. В настоящее время нам известно, что все животные, начиная с муравьев, переходя к птицам и кончая высшими млекопитающими, любят игры, любят бороться и гоняться один за другим, пытаясь поймать друг друга, любят поддразнивать друг друга и т.д. И если многие игры являются, так сказать, подготовительной школой для молодых особей, приготовляя их к надлежащему поведению, когда наступит зрелость, то наряду с ними имеются и такие игры, которые, помимо их утилитарных целей, вместе с танцами и пением, представляют простое проявление избытка жизненных сил - "наслаждения жизнью", и выражают желание, тем или иным путем, войти в общение с другими особями того же или даже иного вида.
Жизнь сообществами дает возможность самым слабым насекомым, самым слабым птицам и самым слабым млекопитающим защищаться против нападений самых ужасных хищников из среды птиц и животных или же охранять себя от них; она обеспечивает им долголетие; она дает возможность виду выкармливать свое потомство с наименьшей ненужной растратой энергии и поддерживает свою численность даже при очень сильной рождаемости; она позволяет стадным животным совершать переселение и находит себе новые местожительства.
Что же касается до умственных способностей, то каждый дарвинист согласится с Дарвином в том, что они представляют наиболее значимый фактор эволюции, умственные способности, еще более всех остальных, обусловливаются в своем развитии общественною жизнью. Язык, подражание другим и накопленный опыт - необходимые элементы для развития умственных способностей, и именно их бывают лишены животные необщественные. Потому мы и находим, что на вершине классов стоят животные у которых высоко развиты как умственные способности, так и общительность.
Если какой-нибудь ленивый (или молодой) воробей пытается овладеть гнездом, которое вьет его товарищ, или даже украдет из него несколько соломинок, вся местная группа воробьев вмешивается в дело против ленивого товарища; и, очевидно, что, если бы подобное вмешательство не было общим правилом, то сообщества птиц для гнездования были бы невозможны. Отдельные группы пингвинов имеют свои места для отдыха и свои места для рыбной ловли и не дерутся из-за них. Стада рогатого скота в Австралии имеют каждое свое определенное место, куда оно неизменно, изо дня в день, отправляется на отдых, и т.д. Общительность, таким образом, кладет предел физической борьбе и дает место для развития лучших нравственных чувств. Высокое развитие родительской любви во всех решительно классах животных, не исключая даже львов и тигров, - достаточно общеизвестно. Что же касается до молодых птиц и млекопитающих, которых мы постоянно видим в общении друг с другом, то в их сообществах получает дальнейшее развитие уже симпатия, а не любовь .Оставляя в стороне факты взаимной привязанности и сострадания, которые наблюдались, как среди домашних животных, так и среди диких, содержавшихся в неволе, мы располагаем достаточным числом хорошо удостоверенных фактов, свидетельствующих о проявлении чувства сострадания среди диких животных на свободе. Макс Перти и Л. Бюхнер собрали немало таких фактов - рассказ Вуда о том, как одна ласка явилась, чтобы поднять и унести с собою пострадавшего товарища, пользуется популярностью. Г. А. Уэдделль, во время своего путешествия по Боливии и Перу, неоднократно наблюдал, что, когда стадо вигоней преследуется охотниками, сильные самцы прикрывают отступление стада, нарочно отставая, чтобы охранять отступающих. Сострадание необходимо развивается при общественной жизни. Но сострадание, в свою очередь, указывает на значительный общий прогресс в области умственных способностей и чувствительности. Оно является первым шагом на пути к развитию высших нравственных чувств и, в свою очередь, становится могущественным фактором дальнейшей эволюции. Раненый барсук был унесен другим барсуком, внезапно явившимся на помощь; наблюдали крыс, которые кормили двух слепых товарищей. Брему самому удалось видеть двух ворон, кормивших в дупле дерева третью ворону, которая была ранена, и ее раны были нанесены несколькими неделями раньше. Blyth видел индийских ворон, которые кормили двух или трех слепых товарок, и т.д. Идея о борьбе за существование, проведенная через всю органическую природу, представляет величайшее обобщение нашего века.
"В некоторых случаях, несомненно, ведется действительная война между двумя видами, причем более сильный вид убивает более слабый; но это вовсе не является необходимостью, и могут быть случаи, когда виды, более слабые физически, могут одержать верх, вследствие своей способности к более быстрому размножению, большей выносливости по отношению к враждебным климатическим условиям или большей хитрости, помогающей им избегать нападений со стороны их общих врагов". "Один из самых обычных способов, которыми действует естественный подбор, - говорит Дарвин, - это - приспособление некоторых особей данного вида к несколько различному образу жизни, вследствие чего они могут захватить еще не захваченные места в природе" ("Происхождение видов", гл. VI), другими словами - избегнуть состязания.
В животном мире мы убедились, что огромнейшее большинство видов живет сообществами и что в общительности они находят лучшее оружие для борьбы за существование, понимая, конечно, этот термин в его широком, дарвиновском смысле: не как борьбу за прямые средства к существованию, но как борьбу против всех естественных условий, неблагоприятных для вида. Виды животных, у которых индивидуальная борьба доведена до самых узких пределов, а практика взаимной помощи достигла наивысшего развития, оказываются неизменно наиболее многочисленными, наиболее процветающими и наиболее приспособленными к дальнейшему прогрессу.
Переходя к человеку, мы нашли его живущим родами и племенами уже на заре каменного века, мы видели обширный ряд общественных учреждений и привычек. Из родового быта дикарей выросла варварская деревенская община и новый, еще более обширный круг общительных обычаев, навыков и институций, часть которых дожила и до нашего времени, развился под сенью принципов общего владения данною землею и защиты ее общими силами.
Наконец, в последних двух главах были собраны факты, указывающие, что хотя образование государств по образцу императорского Рима насильственно уничтожило все средневековые учреждения для взаимной поддержки, эта форма цивилизации не могла долго продержаться в таком виде, не уступивши той же живой потребности людей в объединении для целей взаимной поддержки. Таким образом, приписывать промышленный прогресс 19 века войне каждого против всех - значит рассуждать подобно тому, кто, не зная истинных причин дождя, говорит, что это жертва, принесенной человеком глиняному идолу. Для прогресса взаимная помощь и тесные отношения являются и являлись более выгодными, чем взаимная борьба.
